Элис Петерсон - Спустя десять счастливых лет

Последние ступеньки Джо преодолевает с Алфи на спине. Они оба смеются.

Джо тоже счастлив. Да и встреча со сводной сестрой открыла в его жизни новую главу. Мать Хелен внезапно рассказала, что отец ей не родной. Что она встретила кое-кого на конференции в Ницце. Его звали Фрэнсис Лоусон, он был блестящим хирургом, специализировавшимся на раке груди. Хелен уже не успела познакомиться со своим настоящим отцом, ведь его болезнь слишком прогрессировала. Ближе к концу он почти перестал узнавать Джо. Но Хелен и Джо сблизились, особенно когда год назад поддерживали друг друга после похорон Фрэнсиса.

Опускаю взгляд на руку. Сегодня я надела аквамариновое кольцо Джанет, которое она мне оставила в завещании.

– Олли бы не хотел, чтобы ты вечно скорбела, — сказала она во время нашей последней встречи . – Я любила своего жениха, но он умер на войне, Бекка. После Грегори я снова влюбилась, но иначе, в Мишеля. Наступил час, когда я уже не жалела о смерти Грегори, а радовалась, что знала его.

Интересно, что Олли сказал бы обо мне и Джо. Я спрашивала его множество раз, однако с тех пор, как я слышала его голос, прошло уже четыре года. Могу лишь надеяться, что он нас благословляет.

«Я хочу, чтобы кто-то играл с Алфи в футбол. У тебя всегда было плохо с координацией», – неожиданно слышу голос Олли у себя в голове.

Я замираю как вкопанная.

– Олли?

«Из Джо вышел хороший отец, Бекка».

– Олли, – повторяю я, давясь слезами.

«Не заставляй Алфи играть на пианино. Вообще не заставляй его, пусть будет самим собой».

– Не стану. – С гордостью смотрю на сына. – Он сам себе маленький господин.

«Горжусь тобой. Знал, что ты справишься».

– Я всегда буду тебя любить, Олли.

«Хоть я и не сказал тебе про свою работу и…»

– Не важно. Мне все равно. Мы оба делали то, о чем сожалеем.

«Не хочу, чтобы ты думала, что я тебя подвел».

– Ни в коем случае. Я тебя люблю. Это все не…

«Знаю. Я тоже тебя люблю. А теперь скажи-ка Джо, чтобы он получше о тебе заботился. И еще, пожалуйста, скажи Алфи, что я его люблю».

Я стою на месте. Не могу шагнуть вперед. Что-то в его голосе дает мне понять – на этот раз он прощается со мной навсегда.

«Догоняй их, Бекка. Жизнь продолжатся».

Джо стоит на вершине холма, показывает Алфи вид на Флоренцию.

– Подождите! Я иду! – кричу я и бегу изо всех сил.

Солнце светит в лицо, и я едва не спотыкаюсь на последней ступеньке, а потом заключаю их в объятия.

– Куда мамочка так спешит? – спрашивает Алфи у Джо.

– Хочу сказать кое-что вам обоим. – Отдышавшись, я становлюсь между Алфи и Джо и беру их за руки. – Алфи, отсюда началось наше с твоим отцом приключение, задолго до твоего рождения. Мы приехали сюда во время медового месяца.

– Мамочка, пить, – говорит Алфи.

Мы с Джо переглядываемся, улыбаясь.

– Ты еще слишком маленький, но потом мы снова сюда вернемся, – я наклоняюсь к сыну, – и я расскажу все о твоем замечательном папочке, обещаю. – Протягиваю сыну пакетик яблочного сока с соломинкой.

Поднявшись, оттряхиваю пыль с колен.

– Погоди, Джо, у меня к тебе вопрос.

Он стягивает солнцезащитные очки и с любопытством глядит на меня. Сунув руку в карман, я достаю маленькую коробочку с золотым обручальным кольцом внутри.

– Ты пустишься со мной в новое приключение?

Шесть месяцев спустя

– Это Ребекка Лоусон? – произносит сдержанный голос.

– Слушаю, – отвечаю я.

Я в «Мезо Джо». Мы с моими родителями, родителями Олли, Алфи (которому уже три), Джо, Китти, Анни и Пиппой собрались на небольшой обед в честь дня рождения. А вечером мы большой толпой, с мужьями (даже с Тоддом!) собираемся поужинать и потанцевать. Кэролин и Виктор остановились на выходные у мамы с папой. Я сказала Джо, что тридцать пять – важная дата, и мы просто обязаны танцевать.

– Вам звонит Натали Джексон.

Натали Джексон… Кто такая Натали Джексон?

– Вы отправили мне рукопись. Я литературный агент, – напоминает она, когда становится совершенно ясно, что ее имя я не помню.

– Ох, да, конечно. Простите.

Встаю из-за стола и направляюсь к бару. Честно говоря, у меня совсем уже опустились руки. Я отправляла роман Олли разным издателям, и за год мы получили десять отказов, поэтому я решила найти агента, но и тут мне не особо везло.

– Ну, это было давно. – Шуршат бумаги. – Да, вы отправили рукопись много месяцев назад, но так как она пришла самотеком, то попала в самый конец списка текучки. Я уже была готова ее выбросить, однако, должна заметить, сопроводительное письмо меня тронуло.