Элис Петерсон - Спустя десять счастливых лет

– Ты как? – В голосе ни капли теплоты, во взгляде почти нет узнавания.

– В порядке. – Улыбаюсь, стараясь выглядеть увереннее.

Джо поглядывает на часы.

– Тебе пора? – нервно спрашиваю я.

– Две минуты, – предлагает он резким тоном.

Мы возвращаемся к барной стойке. Эдоардо наверняка чувствует напряженную атмосферу, однако не подает виду – напевает что-то под нос, вытирая бокалы.

Две минуты…

– Я обедала с Анни… думаю, ты ее знаешь? Ты проходил мимо, но, наверное, был занят, не увидел меня.

Я говорю все не то, и остается лишь одна минута.

– У тебя здесь очень приятно, – продолжаю, желая провалиться сквозь землю. Схватив винную карту, делаю вид, что читаю, комментируя впечатляющий вид и…

– Вверх ногами держишь.

Краснею и поспешно переворачиваю карту, смеясь над собой.

Господи…

Отмечаю, какой красивый у ресторанчика антураж.

«Антураж? Кто вообще использует слово «антураж»? – возмущается внутренний голос. – Да что с тобой?»

Джо молча на меня смотрит.

– Да уж, не ожидал тебя снова когда-нибудь встретить, – наконец выдает он.

Когда я осмеливаюсь поднять на него взгляд, то вижу давно знакомого Джо, который много лет назад прислонился к двери, когда только переехал в наш дом в Бристоле. Вижу нас на кухне, мы смеемся, и он учит меня готовить. Вижу нас в маскарадных костюмах, позже тем вечером: мы сидим на скамейке и болтаем. Вспоминаю выражение глаз Джо, когда я спросила, чего он хочет.

Звонит телефон. Эдоардо говорит, что это Пита, а потом берет тряпочку и возвращается к столам.

– Скажи ей, что я перезвоню. Мне пора. Рад был повидаться, – произносит Джо так, словно больше дел со мной иметь не желает.

– Джо, погоди, еще секунду, – теперь уже настойчиво прошу его я. – Почему я пришла… Я должна тебе кое-что рассказать. Про Олли.

– Как он? Он здесь?

– Джо, скажи что-нибудь.

Эдоардо сочувственно на нас поглядывает.

– Мне очень жаль, Ребекка. – Джо сжимает руку в кулак. – Он был моим ближайшим другом. И я не смог попрощаться.

– Я должна была тебе сказать. Но я ничего не соображала, столько всего надо было сделать для похорон и…

– Ничего, – перебивает он меня. – Мы перестали общаться много лет назад. И виноват в этом я.

– Не только ты.

– Ребекка, я уехал из Бристоля не из-за тебя. – Его голос становится жестче. – Я уехал из города и разорвал связь с Олли, потому что облажался.

Я делаю глоток воды.

– Ага.

– Ты здесь надолго? – интересуется Джо.

Отвечаю, что не знаю. Все сложно.

– Понимаешь, я беременна. Ребенок Олли.

Джо молчит. Затем я говорю, что Олли умер до того, как узнал, что станет отцом…

– Мне очень жаль, Ребекка, – произносит Джо, и его взгляд смягчается, потому что я плачу.

Джо обхватывает голову руками, не зная, что сказать.

– Я хочу написать родителям Олли. У тебя есть адрес? – говорит он мне перед уходом, и я понятия не имею, увижу ли его вновь.

Я еду к Пиппе за рулем маминой машины и отчасти чувствую некое облегчение, что увиделась с Джо, что он теперь знает про Олли. И в то же время мне не по себе от его отстраненности. Впрочем, чего я ожидала после того, что случилось в Бристоле? Не обнимать же он меня должен был броситься?!

Как хорошо, что сестра попросила остаться с детьми, мне как раз надо отвлечься. Пиппа живет примерно в пяти милях от Винчестера, в небольшой деревушке Нортфилдс. Через деревушку пролегает разбитая дорога в форме подковы, которая выходит обратно на трассу. Пиппа замужем за Тоддом – американцем и успешным бизнесменом. Они с Тоддом купили клочок земли с ветхим амбаром, который превратили в большой и красивый дом. Пиппа однажды отчитала Олли за то, что он назвал ее дом «бунгало». «В целом, это ведь и есть бунгало», – сказал Олли мне тем же вечером.

Пиппа и Тодд познакомились в Лондоне лет девять назад. Сестра тогда как раз вернулась из Америки. Она была отличной теннисисткой, занимала пятьсот сорок пятое место в мировом рейтинге, но все равно не дотягивала до Уимблдона и других турниров Большого шлема. А еще она как-то призналась, что утратила желание побеждать: «Я устала, Бекка. Я хочу нормальной жизни».

Так что наступила пора искать работу. Пиппа стала секретаршей в непритязательном спортивном агентстве, которое порой обращалось к Тодду как к консультанту. Как-то раз он размашисто шагнул в серый и безликий офис Пиппы, они встретились взглядами, и грянул гром. Тодд был на тринадцать лет старше двадцатидвухлетней Пиппы и казался опытным и галантным. А еще он был богат. Каждый день Пиппа купалась в цветах и подарках, однако предложения выйти замуж все не поступало.