Эрик Ханберг - Ржаной хлеб с медом

«Чем больше клубней вместе, тем больше они надышат в своем доме. Чем больше надышат, тем труднее проветривать. Потому-то я и собираю их в небольшую компанию».

Ан нет! Им подавай вентиляторы. Прямо помешались на них. Ладно. Уступил. Но всего несколько буртов. Сделал, как хотели, длинные такие кишки. Подключили вентиляторы. Наказали мне аккуратно измерять температуру, записывать в журнал. Меряю я, записываю. Вдруг один вентилятор перегорает. Я сообщаю. «Нет у нас, — отвечают, — другого в запасе».

«Что же мне теперь, садиться на корточки и дуть заместо вентилятора?» — спрашиваю.

Пусть, мол, меня это не волнует, в оттепель ничего с картошкой не стрясется. Я, по правде сказать, в эти дни совсем голову потерял. Бегал, искал повсюду этот чертов вентилятор. Лучше бы попытался вставить носы. Пока работники расчухались, пока сменили, картошка подпрела. Потом опять мороз грянул. Снова солнышко все растопило. И как раз в это время чиненый мой вентилятор сгорел окончательно. Картошка взопрела и перемерзла. Пришлось весь тридцатиметровый бурт списать в убыток. Тогда я спросил прямо:

«Вам вентиляторы нужны или картошка?»

Они мне про современную технологию. Тут уж я не вытерпел:

«Поставьте эти вентиляторы в ряд, коли они вам так нравятся, включайте и радуйтесь. Но если хотите иметь картошку, позвольте о хранении позаботиться мне».

После этого никто со своими фанабериями ко мне больше не лез. Еще бы. У меня ведь лучший результат по республике. Пусть найдут другого такого, кто весной вынет столько, сколько осенью уложил. И все потому, что носы.

Павел ходит вокруг стола.

Куда подевалась старческая немощь?

Никак в Павле взыграли картофельные соки?

— Понимаешь, любая солома не годится. Только от озимых. В этом деле нельзя мерить грузовиками, тоннами. Надобно все прощупать рукой. Как ткань на костюм. И только после этого засыпать землей. Да и с ней надо осторожно. Чтобы не придавить — слишком легкий вес тоже во вред. Клубеньки ведь как детишки. Обидишь — увянут. А не будешь вообще с ними считаться — сгниют от горя.

Там, где земля тучная, я делаю бурты. Где песку побольше, зарываю в ямы. Не то чтобы на метр, а так, сантиметров на восемьдесят. Получается траншея-бурт или бурто-траншея. Что такое траншея? Прямая или зигзагообразная канава, которая защищает солдат от пуль. Оборонное, так сказать, сооружение. От чего защищать картошку? От холода, само собой, от тепла. От мышей да кабанов. Эта скотина ведь сущее наказание. Выйдет из кустов и враз рылом всю траншею разворотит. Работает как японская «молния». Извели меня эти кабаны, света белого невзвидел. Но тут прослышал я о тигрином запахе. Что я теперь делаю? Раз в месяц приезжаю в зоопарк и прошу выделить мне сколько нибудь тигриного помета. Много не беру. Самую малость. И раскидываю между траншеями и буртами. Тигр хищник, это всякая тварь смекает. Кабаны поведут носом, смотришь — обходят бурт стороной. Ишь как! С пчелами и то проще. Приложишь ухо к улью — и понятно тебе, что делается внутри. В бурте или в траншее, сколько бы ни прикладывал ухо, ничего не услышишь. Картошка лежит молчком. Чтобы вырастить ее до сохранить, нужны чутье, сноровка.

Павел опять согнулся как складной ножик.

Плюхается на кровать.

Сила картофельных соков иссякла.

На полях скосили ботву. И в хозяйстве торжественно отмечали сдачу нового картофелехранилища. Председатель Гедерт Сталт сказал:

— Пока картошечка в борозде наращивает шкурку, можем погулять.

Приглашены все, кто имеет отношение к картошке. Приглашены не в клуб, а в новое здание хранилища. Чтобы помянуть прошлое и кинуть взгляд в будущее. Чтобы отведать картофельные блюда, что наготовили приглашенные из Риги кулинары.

Павел прощался с картошкой.

Еще прошлой осенью он тут был хозяин и главный распорядитель. Этой осенью и в этом здании он только гость. Здесь его распоряжения уже не имеют веса.

Председатель начинает с похвального слова.

— Все эти годы с осени до весны Павел Пазар хранил и оберегал нашу картошку. Не было у него ключей от погребов и складов, но были знания, накопленные в Картофельных Ямах [3] Картофельные Ямы — Картупелю Бедрес — название местности в Латвии. .

По лицу Павла пробегает тень недовольства.

Его задело прошедшее время.

Было. Были. Был. Все время ты был и вдруг выбыл.

С кислой улыбкой берет он начиненные рубленым мясом картофелины. Блюдо преподносится как юмористическое дополнение к пакету с подарками. Веселый аккорд, чтобы поддержать в публике хорошее настроение.