Михаил Орловский - И пришел доктор...

Из-за того, что с тех времён прошло немало дней, ночей, вечеров и угров, утекло много воды и всё такое прочее, текст обращения нашего товарища к Верховному Славно- командующему — отцу Владимиру претерпел существенные изменения, оброс небылицами и прибаутками. Как лицо, лично общавшееся с МС, могу Вам точно, тютелька в тютельку, передать суть его многострадального послания:

«Товарищ Верховный Славнокомандующий.

Обращаюсь к Вам с уважением не только как к Главе Государства, но и как к своему прямому начальнику.

На море сложилась обстановка, не позволяющая исполнять свои обязанности в том объёме, в котором меня учили в медицинской школе.

Я столкнулся с проблемками: коммунальные условия, которые существуют, не обеспечивают нормальной службы, постоянно отвлекают внимание. У меня молодая семья, супруга моя учится в институте, и той заработанной платы, которую я получаю, с трудом хватает только на проживание семьи, а об обзаведении детьми даже и думать не приходится.

Во время учёбы у меня было большое желание служить Отчизне, но об этих каторжных условиях я лишь читал в прессе, которую называл «жёлтой».

Только Вы можете в корне изменить ситуацию. Здесь, на краю земли, явно видно, как «стареют» защитники царства.

Вопрос: Когда изменится ситуация и изменится ли она вообще?

Владимир Владимирович, трудно достойно защищать недостойную жизнь.

Честь имею».

Звание. Подпись. Дата.

И с компьютера, путём инфракрасного порта, сначала через сотовую связь, а потом по большому множеству кабельных сетей, поплыла бумажка в главную столицу Царства — город Москву.

Бумажка-то в центральную столицу, по кабельным сетям, поплыла, а на флот, синхронно, из другой, северной столицы (большинство морских вузов именно там), уже посредством поезда, прибыла ещё не одна партия военных моряков. И не две. Практически целый эшелон. И все, как и водится, в отсутствие жилой квартирной площади. Да и откуда ж ей взяться, если на новом месте службы никто из них раньше не жил. На то оно и новое место. Получились своего рода емигранты (это как эмигранты, только насильно брошенные), что ли, а то слово бомжи как-то некрасиво звучит, хотя оно и более правдивым здесь выглядеть будет.

Как ни странно, но в Сооружённых Силах количество эмигрантов превосходит наличие таковых в заграничных державах, имеющих армию. Ситуация с эмигрантами родилась потому, что наше славное Руководство служебное жильё предоставлять не хочет Или не может. Военнослужащих понабрали с различных регионов и селений, а что с ними делать — непонятно. Царские распоряжения эхом летят по материку, упираясь в госграницу: «Предоставлять жилплощадь всюду», а наяву, если ты холостой, то с тобой вообще разговаривать не станут. Если же есть супруга или супруг (женщины офицерами тоже служат), то есть шанс получить какой-нибудь закуток, но не обязательно. Вот и мотаются они, холостые и женатые, с квартиры на квартиру, если сами найдут что-нибудь подходящее. За умеренную плату. Или ещё какую дань.

Конечно восьмерым товарищам, приковылявшим на крайнее Северное море, повезло. Относительно. Квартиры дали, но исключительно семейным офицерам, пусть и не всем. Ну и мне, по счастливой случайности, перепало. Правда квартирка жухлая: стены оборваны, потолок осыпается, электрика искрить отказывается, стёкла через одно вставлены, а у входной двери глазок снизу торчит. Пользоваться таким моноклем, разумеется, нет необходимости, поскольку через дверь не только всё слышно и видно, но и запахи чувствуются. В машинописном акте, что мне выдали под роспись в Заосёрской жилконторе, напечатано: «Квартира брошена». Между строк же, как ячмень на глазу, красовалась невидимая односложная приписка: «Живи, как хочешь». Лёлику же с дядей Славой повезло меньше. Их записали в группу «Прокажённые» и гарантированной служебной жилплощади они не получили.

Сначала свои волшебные брошенные апартаменты им предоставил я. То, что там ко всему прочему не работала сантехника и душ, отсутствовала плита и рукомойник, не особо их смутило. Хотя, всё-таки смутило, но поделать с этим они ничего не могли. Они, ещё имея остатки оптимизма, нашли один весомый положительный момент: в комнате и кухне были стены, пусть и немного дырявые. Берлога медведя, судя по народному мнению, смотрится предпочтительней, чем моя, оставленная (не путать с обставленной) однокомнатная квартира.