Ирина Голаева - Повесть об одинокой птице

– Я знаю.

– Откуда?

– Знаю. Видел.

– Ты следил за мной?

Он замялся.

– Наблюдал…

– А почему ни разу не подошел? – воскликнула она.

– Боялся.

– Боялся? – удивленно произнесла она. – Кого боялся? Меня?

– Себя, наверное. И тебя. Мне было тяжело.

– А мне легко, думаешь? – опять воскликнула она.

– Нет… Но давай лучше зайдем домой. Сейчас еще холодно. Нам надо поговорить.

Они поднялись наверх, вошли в квартиру. Там было все по-прежнему. Сняв верхнюю одежду, зашли в большую комнату. Он сел на диван. Она – рядом.

– Знаешь, я решил тебя больше никогда не покидать. Ты нужна мне. Я не могу без тебя, – и он взял ее холодные руки в свои. Она не противилась.

Она сама удивлялась, что у нее совершенно не было сил противиться человеку, который принес так много горя в ее жизнь. Все это время она старалась его простить, но когда вспоминала, негодование волной находило на нее, и она страстно ненавидела его. Но вот он пришел, сел рядом, взял ее руки в свои, и все прежнее отошло. Она смотрела на него и понимала: несмотря ни на что, она любила его и ждала.

– Я сам тогда еще не знал, как я действительно люблю тебя, – продолжал он. – Если бы ты знала, как я мучился. Я пытался тебя забыть, но постоянно думал о тебе. Мне еще тогда надо было смирить свою гордыню и прийти. И я пришел, но тебя не оказалось дома. Я написал записку. Но когда увидел, что ты бросила мои слова под стол, вознегодовал.

– Но я не бросала. Я даже не дотрагивалась до этого листа.

– Ты не читала?

– Нет. Я была тогда тоже очень зла. Но я не кидала этот лист под стол.

– Ну, значит он сам туда улетел, ветром. Видишь, как все эти недоразумения пытались разъединить нас. Давай не будем больше ссориться. Никогда! Ты обещаешь мне это?

Она, внимательно смотря в его глаза, вдруг сказала:

– Я вернулась в церковь.

– Вернулась? Ты же не хотела никого видеть?

– А потом захотела. Я вернулась туда. Но со мной теперь там никто не общается.

– Почему?

– Потому что я грешница.

– Грешница? С чего они это взяли?

Ей хотелось быть с ним до конца честной, и она сказала:

– У нас будет ребенок.

– Как ребенок? – сперва удивился он. Но потом, когда до него дошло, он радостно закричал, схватив ее за плечи. – У нас будет ребенок?! Наш ребенок!

Он весь светился. Видя его внезапную радость, она улыбнулась тоже.

– Какой я был дурак! Какой осел! – закричал он, стуча себя в лоб. – Милая моя, дорогая, единственная – прости меня, дурака эдакого. Прости! – и он встал перед ней на колени. Она обняла его за голову и, подняв ее, поцеловала.

– Мы оба были большие дураки, – сказала она и щелкнула его по носу.

– Нет, дурак был только я. Я и больше никто. Прости меня!

– Прощаю, – ответила она и встала.

Он тут же подхватил ее и, подняв на руки, закружил. Ей казалось, что не было этих страшных дней и месяцев. Что вообще ничего не было. А были только он и она. Счастье опять хлынуло в душу. «Как же хорошо жить! Как же хорошо! Просто жить и быть счастливой. Быть любимой!» – стремительно проносилось в голове. А он кружил и кружил ее по комнате. А потом бухнулся с ней на диван.

– Осторожно! – вскрикнула она.

– Прости, я забыл, – извинился он. – Мне ведь надо еще привыкнуть к роли папы. А кто у нас будет – мальчик или девочка?

– А какая разница? Любой ребенок – благословение Божье, – ответила она.

При упоминании Бога он сразу стал серьезным.

– Знаешь, я долго думал и об этом, – сказал он. – Я не буду больше донимать тебя Богом. Верь в него, как ты хочешь. Мне нужна ты, а не Он. Но если у меня будешь ты, то будет и Он.

Она с благодарностью посмотрела на него и закивала головой. Пусть будет так, если не получается по-другому. Но как быть с церковью, как быть теперь с ее новым положением? Этого она не знала. И даже боялась думать в эту минуту.

День пролетел мгновенно.

Засыпая в его объятиях, она подумала, что, наверное, опять согрешила, и страх липкой тенью подкрался к ней. Но она тут же поймала себя на другом – что сейчас была счастлива. Сила счастья пересилила страх, и тень отступила.

Неумолимо приближался день их свадьбы. Они условились, что никаких торжеств не будет. Даже родственников они не будут приглашать, хотя его мама очень обижалась на них за это. Но они решили, что просто распишутся и пойдут, посидят в кафе. Они не хотели ни людей, ни суеты и шума. Им хотелось тишины и покоя. Накануне они ходили выбирать кольца. Он купил ей изящное тонкое кольцо с тремя бриллиантами.