Виталий Полищук - Частная (честная) жизнь, или Что выросло, то… увы!

Потом Люба готовила стол, под елку укладывались подарки…

Перед двенадцатью часами позвонила Женя и поздравила нас с Новым годом. А после двенадцати – позвонил Кудрявцев. Он встречал Новый год в Париже.

После того, как куранты пробили двенадцать, мы открыли шампанское, выпили с Любой по бокалу, а после этого по команде Вани на елке загорелись гирлянды.

Потом мы ели, смотрели телевизор. Уставшего Ваню мы уложили спать где-то после двух часов ночи, а сами еще посидели часок и пошли спать по своим комнатам.

Вот так я и встретил первый Новый год в Москве со своей семьей. И был это – 2000-й год…

Что до отношений с Евгенией… Именно после этой новогодней ночи мы с Женей все реже стали «засыпать в одной постели» – просыпались мы с первой нашей ночи каждый в собственной постели, в своих комнатах.

Говоря проще, наша близость, с самого начала носившая странный характер, теперь приобрела характер нерегулярных, а попросту – редких контактов.

Не могу не отметить, что ссор между нами почти не случалось – характер у Жени, в принципе, был легким, и человеком она была хорошим.

Просто понимала многие вещи по-своему, причем собственный взгляд на жизнь считала абсолютно верным.

Так, по-моему, почти всегда воспринимают жизнь люди подросткового возраста.

А Женя… Ну, что тут скажешь?

В общем, постепенно мы научились сосуществовать вместе.

Вот это все и заставило меня принять решение – целиком посвятить себя воспитанию Вани.

Целыми днями теперь я был занят.

По утрам три раза в неделю я возил Ваню в клуб «Фудзияма», и пока не менее двух часов Ваня находился в клубе, я совершал покупки – ходил на близлежащий рынок за продуктами, при необходимости – совершал все прочие покупки в окрестных магазинах.

Мы ели все свежее. И на столе обязательно были фрукты, благо, теперь в Москве можно было купить все.

Люба тем временем была дома и готовила еду на весь день.

Забрав Ваню, мы ехали с ним домой, и он всегда просил меня дать часть пакетов нести ему – помогал мне. Я даже научился во время походов на рынок и по магазинам комплектовать для него отдельный пакет – килограмма на два-три – не больше.

Позже я купил ему рюкзачок – в нем он носил спортивные принадлежности, туда же я клал ему и его часть продуктов, так что руки у него были свободными.

После обеда мы с Ваней ехали в «Прибрежный». Сначала он, как и другие дети, бегал и играл внутри огражденных площадок детского комплекса, потом мы с ним гуляли.

Начинался «момент истины» – Ваня задавал вопросы, я на них отвечал.

А пока Ваня резвился и веселился под присмотром персонала детского комплекса, я приноровился проводить время у фотографа в павильоне, где мы фотографировались во время нашего первого посещения «Прибрежного».

Зимой в павильоне почти не случалось посетителей, и фотограф Гурген Самвелович бывал свободен.

Мы пили чай и беседовали. На самые различные темы. Иногда мы даже философствовали.

Не знаю, как Гурген, а я во время этих чаепитий отдыхал.

В остальные дни, когда Ваню не нужно было водить в спортклуб, с утра с ним гуляла Люба (и тогда она делала необходимые покупки), а я занимался готовкой на кухне и подводил итоги успехов Вани, черкая лишь мне понятное в очередном блокноте.

Здесь же делались для памяти пометки обо всем, что предстояло нам с Ваней сделать.

После обеда мы с мальчиком обязательно ехали в «Прибрежный». Даже, если была вьюга или сильные морозы – в парке на этот случай дети находились в закрытых павильонах.

Первое время я старался отслеживать знакомых и друзей Вани по совместным играм в парке, но мне скоро стало ясно, что ни о каком негативном влиянии среди детей дошкольного возраста говорить не приходится – либо такового не было, либо его просто невозможно было выявить – родители должны были находиться вне сооружений детского комплекса.

За эту первую зиму мы с Ваней изучили зимний период существования природы – он узнал, куда деваются на зиму насекомые, птицы и звери и как «спит» растительный мир.

А также, почему в других местах (это результат просмотра телепередач) растительный мир не спит.

Книги Чуковского, Маршака, Ершова, Носова не просто читались, но и перечитывались.

Вечерами теперь ведь не было нужды изучать буквы и цифры – зато можно было в гостиной читать и задавать вопросы папе и маме.

Позднее подойдет очередь произведений Бианки, Житкова.

Я старался избегать книг с идеологизированными текстами. Например, Аркадия Гайдара.