Виталий Полищук - Частная (честная) жизнь, или Что выросло, то… увы!

Что касается всего остального – вот вам моя визитная карточка. Звоните, приходите, я всегда смогу вам что-то посоветовать.

Я пожал сухонькую теплую руку и вышел. В приемной я рассчитался за консультацию, и пока шел к остановке метро, прокручивал в голове сказанное педагогом.

И пришел к выводу, что он – профессионал высокого класса, это бесспорно.

Когда я ехал в метро, то, сидя на мягком сидении и опустив взгляд, обнаружил на правой ноге широкую трещину на подошве ботинка. «Опять придется покупать», подумал я.

Я давно понял, что товары недорогие всегда быстро приходят в негодность. Хотите купить товары длительного пользования – покупайте о ч е н ь дорогие. Я подчеркиваю – очень!

Товары малой и средней стоимости, при всех сертификатах и указанном сроке пользования (например, телевидеоаппаратура, бытовая техника – 7 лет) фактически приходят в негодность через пару лет.

Возьмем зимние ботинки – это у меня лопнула подошва в месте соединения изгиба с каблуком уже третий раз. Казалось бы – используйте литый сплошной каблук. Но в нем специально делают полости, причем так, что через год пятка проваливается, а затем, естественно, из-за неправильного распределения давления на подошву она лопается в месте соединения с каблуком.

А как же иначе? Ведь чтобы получать прибыль, производители и торговцы должны постоянно продавать новые и новые товары.

А в очень дорогом товаре в стоимость заложено длительное использование данной вещи.

Купите холодильник за 50 тысяч – он будет служить 25 лет. Или за это время купите четыре холодильника стоимостью каждый тысяч шесть…

И не верьте, что в очень дорогой вещи затраты на изготовление определяют столь высокую стоимость. В этом случае этот агрегат стоил бы тысяч 15 – не более!

Но ведь невыгодно такие холодильники продавать по такой цене – не будет соблюден и н т е р е с предпринимателя-производителя!

На этой безрадостной мысли я входил в дверь спортивного клуба «Фудзияма».

Увидев японского тренера айкидо, я поразился его сходству с профессором Штильмарком. Один в один! С поправкой, естественной, на восточный тип лица – у Римори Куросавы были лицо японца, глаза японца, взгляд японца, а мышцы обнаженных рук и ног были сухие и даже на вид – словно стальные тросы…

Мы беседовали долго.

Японец внимательно выслушал меня, задал несколько уточняющих вопросов, затем рассказал мне о своем клубе, методах работы с детьми и целях, которые он ставил.

Говорил по-русски он чисто – родился и начинал спортивную деятельность во Владивостоке. Хотя и обучался в Японии.

– То, что вы хотите вырастить честного, благородного и ответственного молодого человека из вашего мальчика – хорошо.

Но таких родителей ко мне приходят каждый день по несколько человек. И все считают, что могут переложить задачу воспитания на меня и школу, в которой учатся их дети.

Хочу, чтобы вы знали – если вы сами не будете заниматься своим ребенком, мы ничего не добьемся. Вы должны понимать – я смогу лишь корректировать воспитательный процесс, помогать вам.

Но заменить вас я не смогу.

Вашему мальчику пять лет. Уверен, что он и не подозревает, что вы собираетесь его тренировать в нашем клубе?

Я кивнул. Что-то в этот день я все больше молча кивал, со всеми соглашаясь.

– И, как я понял, вы не собираетесь готовить из него спортсмена?

– Нет, Римори-сан! Более того, мне хотелось бы, чтобы вы обучили его владению на уровне рефлексов лишь приемам защиты, ни в коем случае не грозящими травмами его противникам. И лишь на уровне умений – боевым приемам айкидо.

– Тогда мы используем программу «трижды-три». Первые три года – общее физическое развитие и знакомство с основами философии добра. Затем три года – обучение основам айкидо и глубокое изучение философии айкидо. И последние три года – тренировка спортивного мастерства – если вы не прервете обучение через шесть лет.

– Вы считаете, что пяти-шестилетний ребенок способен воспринять философскую теорию? – со скепсисом в голосе спросил его я.

Куросава улыбнулся.

– На востоке ребенка могут начинать знакомить с философией сразу после рождения, поверьте мне! Давайте продолжим наш разговор после того, как вы приведете мальчика. Причем плата будет высокой, и сразу за год вперед. Почему – я объясню, если вы не передумаете и придете следующий раз с сыном. А я соглашусь принять его в наш клуб.

Вечером, как это станет обычным на многие годы вперед, мы гуляли с Ваней в «Прибрежном». Я обратил внимание на начатое строительство в парке – по всей видимости, строили детский комплекс. Мы зашли в знакомый павильон, и поговорили с фотографом.