Дженди Нельсон - Небо повсюду

– Пойдем.

– Угу.

Сара уже идет к джипу, роясь в сумочке в поисках ключей. Я следую за ней, но оборачиваюсь. И встречаюсь взглядом с Джо. Сара исчезает. И Рейчел тоже. И все люди в очереди. Машины, деревья, здания, земля, небо – все исчезает, и остаемся только мы с Джо. Смотрим друг на друга через пустое пространство. Он не улыбается. Даже наоборот. Но я не могу отвести от него глаз, и он от меня, похоже, тоже. Время словно остановилось. Мне кажется, что когда мы перестанем смотреть друг на друга, то уже состаримся и наши жизни подойдут к концу. Нам только и останется, что вспоминать несколько жалких поцелуев. У меня кружится голова от того, как я по нему скучаю, от того, что вижу его сейчас, от того, что между нами всего несколько метров. Я хочу побежать к нему через дорогу и уже почти бегу – сердце во мне колотится, толкает меня к Джо, – но тут он трясет головой и вспоминает о том, что рядом с ним стоит Рейчел. Очень отчетливо вспоминает. Он приобнимает ее за плечи, они вместе переходят дорогу и встают в очередь. Меня терзают острые когти боли. Он не оглядывается. В отличие от Рейчел.

Она приветствует меня с торжествующей улыбкой на лице, а потом дерзко взмахивает светлыми волосами, обнимает его за талию и отворачивается.

Сердце мое словно отпинали в дальний угол тела. Хорошо, хорошо, я поняла, хочется заорать мне в небеса. Я поняла, каково это. Усвоила урок. Осознала последствия. Я смотрю, как они рука об руку входят в кинотеатр, и жалею, что у меня нет ластика: я бы тут же стерла Рейчел из этой сцены. А еще лучше, если бы у меня был пылесос. Я бы высосала ее из его объятий, со своего места в оркестре. Навеки.

– Давай, Ленни, поехали отсюда, – говорит знакомый голос. Сара все еще существует. Она разговаривает со мной, поэтому, видимо, я тоже существую.

Я смотрю вниз на свои ноги и понимаю, что стою на земле. Теперь мне нужно двигать ими, сначала одной, потом другой, и так дойти до Тоски.

Мы едем домой, и нет никаких звезд, никакой луны. Только тусклая темно-серая чашка вместо неба.

– Я стану первым кларнетистом, – говорю я.

– Ну наконец-то.

– И не потому что…

– Знаю. Потому что ты скаковая лошадь, а не какой-нибудь отставший пони.

Сара говорит это безо всякой иронии в голосе.

Я опускаю стекло, и холодный воздух отвешивает мне пощечины, пока я не перестаю соображать.

(Написано на листке бумаги, найденном под большой ивой)

Мы с Сарой передаем друг другу бутылку водки, полусвесившись из окна Убежища.

– Может, прикончить ее? – предлагает Сара. Слова у нее во рту слипаются в один большой комок.

– Каким образом? – Я делаю огромный глоток водки.

– Яд. Лучший вариант. И обнаружить сложно.

– Давай и его отравим. И его тупых роскошных братьев, – слова вязнут у меня на нёбе. – Он даже неделю не подождал, Сара!

– Это ничего не значит. Ему больно.

– Боже, как он мог выбрать ее?

Сара трясет головой:

– Слушай, я видела, как он смотрел на тебя через дорогу. Как сумасшедший. Совсем помешался, как тигр из Толедо. Знаешь, что я думаю? Он обнял ее только из-за тебя.

– Пусть еще сексом с ней займется из-за меня!

Ревность терзает меня, как бешеный пес. Но это еще не самое худшее, и даже раскаяние – не самое худшее. Самое ужасное – что я постоянно вспоминаю тот день на лесной постели. Какой беззащитной я себя чувствовала и как мне это нравилось. Как хорошо было быть собой и быть вместе с ним. Чувствовала ли я когда-нибудь такую близость? Хоть с кем-нибудь?

– Можно мне сигарету? – Я лезу в пачку, не дожидаясь ответа.

Сара заслоняет свою сигарету рукой, зажигает об нее другую и протягивает мне. Я затягиваюсь, кашляю (мне наплевать), затягиваюсь еще раз (на этот раз успешно) и выдуваю ленту серого дыма в ночное небо.

– Бейлз бы знала, что делать, – говорю я.

– Да, – соглашается Сара.

Мы молча курим в свете луны, и я понимаю кое-что, что никогда не смогу сказать Саре. Есть и другая, более глубокая причина, почему мне не хотелось проводить с ней время. Она – не Бейли, и это невыносимо. Но я должна это вынести. Я прислушиваюсь к речной музыке, к ее постоянному шуму и уношусь мыслями вместе с речным потоком.

Через несколько минут я говорю Саре:

– Можешь забрать мой карт-бланш.

Она склоняет голову набок и улыбается так, что меня окатывает теплой волной: