Дженди Нельсон: Я подарю тебе солнце

© Copyright 2014 by Jandy Nelson Originally published by Dial Books For Young Readers, USA Used with the permission of Pippin Properties, Inc through Rights People, London

© Федорова Ю. Л., перевод на русский язык, 2016

© Издание на русском языке, перевод на русский язык, оформление. ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2016

Посвящается папе и Кэрол

Где-то за представлениями о добре и зле есть сад. Встретимся там.

Я не уверен ни в чем, кроме святости сердечных привязанностей и истинности воображения [1].

Там, где есть огромная любовь, всегда случаются чудеса.

Чтобы повзрослеть и стать собой, настоящим, нужна смелость.

Вот как все началось. Зефир и Фрай – социопаты, которые правят нашим районом, – торпедами несутся за мной по лесу, земля дрожит под ногами, я как ветер лечу мимо деревьев, раскалившись добела от ужаса.

– Тебе конец, жопа! – вопит Фрай.

Зефир хватает меня, заламывает руку за спину, потом вторую, Фрай выхватывает альбом. Я делаю рывок за ним, но я же безрукий, беспомощный. Пытаюсь вырваться из захвата Зефира. Не получается. Моргаю, стараясь превратить их в моль. Нет. Они так и остаются самими собой: пять метров роста, мерзкие десятиклассники, которые чисто по приколу скидывают с обрыва живых тринадцатилетних детей из плоти и крови вроде меня.

Зефир обхватил меня за шею сзади, я спиной чувствую, как ходит ходуном его грудь, так крепко он ко мне прижался. Мы плывем в море пота. Фрай начинает листать мой альбом.

– Чё ты тут накалякал, Пузырь? – Я воображаю, как его давит грузовик. Он показывает страницу с набросками. – Зеф, посмотри, тут мужики голые.

У меня кровь в жилах застывает.

– Это не мужики. Это Давид. – Я молюсь, чтобы это не прозвучало по-идиотски и чтобы он не листал дальше, не дошел до сегодняшних рисунков, которые я сделал, когда подсматривал, – на этих рисунках они, выходят из воды с досками для серфинга под мышкой, не в гидрокостюмах, нет, без ничего, все блестящие, и – о да! – они держатся за руки. Я позволил себе некоторую художественную вольность. И они подумают… Они меня убьют, а потом еще добьют, вот что будет. Мир вокруг идет кувырком. Я швыряюсь словами во Фрая: – Не в курсе? Микеланджело? Не слышал о таком? – Приходится перестать быть собой. Делай вид, будто ты крутой, и станешь крутым, как твердил, и твердил, и твердил мне отец – я для него, как какой-то сломанный зонтик.

– Слышал, ага, – произносят огромные и уродливые губы Фрая, сидящие на таком же огромном распухшем лице, под самым массивным на свете лбом, за счет чего его становится очень трудно отличить от бегемота. Он вырывает страницу из альбома. – В том числе, что он педик.

Да, это верно – моя мама на эту тему книгу написала, – хотя откуда Фраю об этом знать? Он всех называет педиками или жопами. Вот и меня: педиком, жопой и Пузырем.

Зефир издает зловещий демонический смешок. Этот звук резонирует в моем теле.

Фрай показывает следующий набросок. Снова Давид. Нижняя половина. Очень детальный эскиз. Я весь холодею.

Они уже оба хохочут. И смех этот эхом разносится по лесу. Даже птицы его извергают.

Я делаю еще одну попытку вырваться из захвата Зефира и отобрать альбом у Фрая, но Зефир лишь стискивает меня крепче. Зефир, Тор сраный. Одна рука сдавливает мне шею, а другая обхватывает торс, словно ремень безопасности. Грудь у него голая, он только что с пляжа, и жар его тела просачивается сквозь мою футболку. Кокосовый аромат лосьона для загара заполняет мне ноздри, да и всю голову. Плюс к тому сильный запах океана, словно Зефир несет его за спиной… Прилив волочится за ним, как одеяло… Вот это отличная идея, то, что нужно (ПОРТРЕТ: Мальчик, который унес с собой море), но это потом, Ноа, сейчас абсолютно неподходящее время рисовать этого кретина в воображении. Я дергаюсь, облизываю соленые губы, напоминаю себе, что скоро сдохну…

Длинные волосы-водоросли Зефира еще мокрые, вода стекает по моим шее и плечам. Я замечаю, что у нас синхронизировалось дыхание – глубокое, тяжелое. Я пытаюсь сбить ритм. Стараюсь разорвать отношения с силой притяжения и взлететь. Ни того, ни другого не получается. Я ничего не могу. Ветер выхватывает рисунки – теперь в основном пошли семейные портреты – из рук Фрая, который один за одним вырывает их из альбома. Тот, где я с Джуд, он рвет пополам, отделяя меня.

Я наблюдаю за тем, как меня уносит ветер.