Агнес Раватн - Птичий суд

– Бог мой! Я думал, что у нас пожар!

– У меня все под контролем.

– У вас есть вода для тушения?

– Да. Расслабьтесь. Я знаю, как это делать.

– Ну ладно, – сказал он.

– Я подумала, что терять особо нечего. После вчерашнего я могла или сломаться, или превозмочь это.

Он остановился в дыму.

– Да-да. Следите тут за всем хорошенько. Я сам приготовлю себе ужин сегодня.

Он развернулся и ушел в дом.

Серый пепел летал в воздухе. Садовый мусор медленно превращался в угли. Стоя со шлангом в одной руке и граблями в другой, я вернулась к мыслям о Йунсе. Йунс, который никогда не хотел сделать мне ничего, кроме добра, а я все равно так хотела разрушить его и мою жизнь, ради председателя Гостелерадио, «К», как я его называла, который даже думать обо мне забыл. Сколько женщин должно было быть у него. Я часто представляла себе их, сильные тела и идеальные прически, мрачные женщины, не знающие себе равных. Что невозможно научиться перебарывать ее, эту иррациональную идиотскую силу внутри себя, знать, что это проходящее, вывернутое наизнанку представление, и быть сильной. Знать, что в глубине этого лежит тщеславие, что так же сильна, как твои чувства к другому, мысль о чувствах, которые кто-то испытывает к тебе. Что же, во мне слишком много всего, чтобы всего один человек знал меня? Пользоваться шансом, чтобы меня заметили снова. Слушайте! Я люблю эту музыку! Пробуйте! Я люблю это вино. Услышьте! У меня есть эти знания! Чувствуйте! Вот так я люблю!

Передо мной слабо дымилась куча черного пепла и угля. Я залила все сверху водой и смотала шланг. Зашла в дом со двора, поднялась к себе в ванную, смыла пятна сажи с лица и пошла в кухню приготовить себе немного еды. Он сидел на стуле в гостиной.

– Вы голодны?

– Я только что поел. – Он покачал головой.

Я сделала себе пару бутербродов и съела их стоя у кухонного стола, а он сидел с книгой в руках. Когда я убрала все со стола, он отложил книгу и сообщил:

– Я собираюсь пойти закинуть спиннинг пару раз.

Я повернулась.

– У меня и для вас есть. Вы же любите рыбачить?

Трудно было скрыть радость, и я ответила, что всегда любила рыбалку. Он сходил в подвал и вернулся с двумя удочками и коробкой блесен.

– А нож у вас есть?

– Нож есть в лодочном сарае, – сказал он, выходя на улицу.

Мы молча пошли вниз на пристань, он шел впереди меня, я переживала. Вечернее небо было по-летнему чистым и ясным. Он выбрал для меня оранжевую блесну, сказал, что это лучшая из тех, что у него есть. Я долго копалась, пытаясь привязать крючок к леске, ругая себя за неловкость. Наконец он помог мне. Я едва помнила, как надо забрасывать удочку. Все время я изо всех сил стараюсь произвести на него впечатление, как близка я к жизни на природе, но пока ничего не получается.

– Вот так, – сказал он, показывая мне.

После трех неудачных попыток у меня наконец получилось сделать хороший бросок. Так мы и стояли, бросая и сматывая катушку, плечом к плечу на пристани под вечерним розовым небом. В голове я прокручивала наши маниакальные разговоры, что сказал он, что я ответила, как он отреагировал, как улыбнулся, я сказала что-то смешное, и он засмеялся, ответил что-то умное, я парировала, и он засмеялся снова. Как я сделала прекрасный, мужской бросок, он посмотрел на меня боковым зрением и увидел, какая я красивая и женственная, как ему повезло, что в его жизни появился такой человек. Будто я наклонила удочку к себе и протянула руки вперед, блесна просвистела в воздухе, а катушка выпустила леску с приятным звуком. Он посмотрел на меня и подумал, какая я сильная и прекрасная. Я думала, как скажу, что у меня сегодня день рождения, он поздравил бы меня, и я покраснела при мысли о том, что это правда, у меня день рождения, я родилась в этот день тридцать три года назад. Какая удивительная мысль, ведь теперь я здесь, у него.

– Ах да, у меня сегодня день рождения, – вырвалось у меня.

Он повернулся ко мне.

– День рождения?

Как это вообще возможно, подумала я, выдать что-то подобное, как будто мне восемь, что за переросшая идиотка, какой стыд.

– Тридцать три?

Я смущенно кивнула: подумать только, что я должна это произнести. Мое поведение не соответствует возрасту.

Он смотал леску, отложил удочку и пошел в лодочный сарай. Сразу же вернулся с бутылкой в руке.

– Смотрите, что я нашел.

Это была маленькая, наполовину пустая бутылка кальвадоса. Он вынул пробку и сделал глоток. И протянул мне бутылку. Я сделала большой глоток, ощутив тепло внутри, и вернула ему кальвадос.