Дмитрий Сазанский - Предел тщетности

Захотелось выпить, я повернулся лицом к серому бетонному забору, достал плоскую фляжку и в последний момент передумал. Таким галопом мне до поминок точно не доскакать, либо упаду без сил, либо овес раньше времени кончится.

Танька возвращалась деловито — быстрым шагом, мудрое ее лицо озарялось истиной — она была уже не просто красивой женщиной в годах, а носителем информации, великой тайны буржуинской. С похожим выражением лица старый еврей перед смертью рассказывал пожилым детям секрет заварки чая.

— В общем, мы вторые. Сначала идет девушка, разбилась в автокатастрофе, а потом уже наша очередь, — выдохнула Татьяна на подходе.

— Не уверен насчет тебя, но я очередь не занимал и в те ворота не спешу, могу подождать пару десятков лет, — Танька хотела что-то резко возразить, но я ее опередил, — Не обижайся ради бога, просто я не знаю, что сказать, а молчать — язык замерзнет.

Как бы в подтверждение моих слов Танька поежилась, потом притянула меня к себе поближе и почему-то зашептала на ухо.

— Вон та женщина в синем пальто — Мишкина дочь, жена не прилетела, не успевает, дела неотложные в забугорье немецком, рядом с дочерью сестра с мужем, ты ее помнить должен, она на четыре класса раньше нас училась, левее еще какие-то родственники, вон те трое одногруппники институтские. Остальные девушку пришли провожать.

Она хотела еще что-то важное добавить, но тут из-за поворота показался мужчина лет пятидесяти в дорогом, я бы даже сказал, неприлично дорогом, неподобающе случаю шикарном сером пальто. Он нес букет белых хризантем. Описание мужчины с крупным солнцеобразным лицом, короткой шкиперской бородкой, глубоко посаженными черными глазами, приплюснутым широким носом, желто-коричневым естественным загаром не из солярия могло бы стать началом большого монументального романа, если бы не безмятежная улыбка до ушей, улыбка, которую практически все ненавидели, кроме близких друзей.

— Петруччо, — радостно ахнула Танька и замахала рукой. Мужчина среагировал на Танькин призыв мгновенно, изменил траекторию пути и направился в нашу сторону.

Петруччо, Петька Сапожников, Сапог появился в нашей компании нежданно-негаданно, благодаря одному совершенно возмутительному происшествию, случившемуся в школе. Учился Петька в параллельном классе, однако вечная сияющая рожа была знакома всем, начиная от учителей кончая гардеробщицей. Других достоинств за Петруччо не наблюдалось.

Однажды, будучи дежурным, он пришел после уроков в класс географии, чтобы убрать мусор из парт, привести в порядок карты и другие наглядные пособия. Название мухи, которая его тогда укусила, осталось покрыто мраком, но последствия укуса оказались катастрофическими. Как все произошло на самом деле, никто до сих пор не знает, ибо сам творец безобразия не желал никого посвящать в подробности. Расположить последовательность действий в строгой очередности помогла народная молва из уст в уста передававшая события того злополучного вечера. Итак. Петька долго смотрел на стол географички, потом снял с него толстое сантиметровое стекло, смахнул листки, вскочил на столешницу, снял портки и сходил, как говорится, по большому. При этом он забыл закрыть дверь, которая в самый ответственный момент отворилась. Далее история с географией трактуется по разному — то ли неизвестный был так очарован открывшейся перед ним живописной картиной, что сразу же решил присоседиться к бесчинству, то ли.

Петька угрозами заставил его повторить свой путь. В итоге они вдвоем подняли стекло и аккуратно накрыли им теперь уже две кучи.

Скандал вышел страшный, географичка слегла, Петьку вычислили мгновенно, да он и не отпирался. Его попеременно таскали то на педсовет, то к завучу, то к директору, несколько раз вызывали родителей в школу, хотели отчислить, но не отчислили. Христианским всепрощением советская педагогическая мысль никогда не страдала, скорее всего, чашу весов в пользу такого решения склонило доброе имя школы, которое не захотели марать из-за одного негодяя. Петьке объявили последнее китайское предупреждение, он ходил по школе гоголем, показывая всем желающим выпоротую родителями жопу. Имя соучастника он так и не назвал ни на многочисленных допросах преподавательским составом, ни при расспросах друзей. Географичку наградили грамотой, путевкой в Крым и выполнили ее единственное требование — она категорически не желала видеть улыбающуюся рожу Петьки во время уроков. Так он попал в наш класс, у нас географию вел другой учитель.