Дмитрий Сазанский - Предел тщетности

Видимо, посчитав, что все покровы между нами сняты, преграды разбиты, Ксения принялась досказывать невысказанное. Дальше покатилась история, больше похожая на сценарий к фильму ужасов, запредельно далекая от хозяйки уютной гостиной.

Хотя, положа руку на сердце, где еще разыгрываются душераздирающие истории, как не за тяжелыми шторами особняков тихих обывателей, компенсирующих отсутствие внешних событий внутренними драмами. Эксперименты, что ставила Дунька над Ксенией, дабы подавить ее волю, были один отвратительнее другого, крыса попросту измывалась над бедной женщиной. Я подумал, что с жестокостью Евдокия переборщила, но у бестиария вообще с этим проблемы — кнутов навалом, с пряниками недобор.

— На что же она тебя подцепила?

— Да особо не мудрствовала. Сказала, если не буду исполнять все, что она прикажет, то родители домой не вернутся.

— Весомый аргумент. И ты ей сразу поверила?

— А как не поверить — заявляется серый зубастый комок в юбке, ростом с кролика, вспрыгивает на стул, вырастает на твоих глазах до кабана средних размеров и говорит, делай то-то, иначе будет эдак. Сидит нога на ногу, деловая Дуня, на меня ноль эмоций, достает из кармана сушеную козью ногу и начинает шершавым копытом полировать когти изумрудного цвета. Между делом уточняет — я еще не придумала, как твоих предков на тот свет отправить, тебе что больше нравится — акула их обглодает снаружи или вирус тропический изнутри? Проверять ее слова опытным путем никакой охоты не возникло. Дальше больше. Чирикнула крыса тихо себе под нос, взлетела с ее кофты брошка перламутровая, я пригляделась, а это муха навозная, подлетела она поближе, у меня как-то сами колени подломились, в глазах помутилось, пришла в себя, лежу на полу в чем мать родила, а муха бегает по животу и острым хоботком татировку накалывает.

Со слов Ксении инструктаж крысы был предельно краток — напоить и соблазнить Никитина любым способом, чем бесстыднее, тем лучше.

— Так и сказала — ляжешь под него. А я сниму видео для потомков, — разоткровенничалась Носкова, — у нее зуб на вас, острый крысиный резец.

Поняв, что хозяйка, явно желая увильнуть от поручения, не бросилась тут же на колени перед гостем, расстегивая мне ширинку, крыса пришла в неописуемое бешенство — сперва орала в уши, а потом начала названивать по телефону с противоречивыми вводными — то прикинься недотрогой, то развратницей, то смейся, как идиотка, то реви, как дура.

— Я так и не поняла, чего крыса добивается этими «строй глазки», «не строй глазки». В конце концов она приказала — раздевайся и все. Ведь не ослушаешься, неизвестно, что она еще учудит.

— Да уж, ситуация, — охотно согласился я.

Когда же стало окончательно ясно, что грехопадение не состоялось, у Дуньки от злости крышу снесло ураганным ветром — пока я спал в кресле, она разбудила Ксению, заставила позвонить генералу и огульно обвинить меня в грязных домогательствах. Решетов прискакал галопом, размахивая именным пистолетом, хотел тут же пристрелить насильника на месте, слава богу, что такой драматический, но скоротечный финал никак не устраивал крысу. Дунька перекроила сюжет на ходу, Ксения в слезах упала в ноги генералу, умоляя проявить снисхождение и пощадить развратника, взывала к разуму и предупреждала о грядущих неприятных последствиях в случае моей смерти. Остановила Решетова фраза, естественно подсказанная крысой: «Роковым выстрелом ты убьешь нашу любовь!». Генерал остолбенел от услышанного, взял себя в руки, немного отмотал назад, сбегав домой, собрал мои пожитки и уж тогда принялся будить ничего не подозревавшего сексуального агрессора, пускавшего слюни во сне. Слушая Ксению, я пожалел, что пропустил эту сцену, находясь в объятиях морфея.

— Я еще синяки на руках в качестве доказательства показывала, — она задрала рукав и я увидел цепочку темных пятен тянущихся от запястья к плечу.

— А они откуда появились?

— Пару штук вы поставили, слишком рьяно меня из кухни тащили, а остальное крыса довершила, носилась по мне и щипала. Больно. Несчастная она, любви ей не хватает, мне ее даже жалко стало.

— Себя пожалей. Или генерала. А крыса и без твоей жалости как-нибудь проживет.

Понимая, что в разговоре поставлена точка, Ксения открыла дверь и уже собралась выйти, но затем передумала.

— Да. Про семь дней до смерти. Это тоже крысиные проделки, она нашептала, я озвучила. Так что не переживайте раньше времени. Я глянула ваше биополе, пока вы спали. Все будет хорошо, прекрасная у вас аура, хоть и бестолковая, — она помедлила немного, видимо решая, стоит спросить или нет. — Нам вчерашний день не приснился?