Дмитрий Сазанский - Предел тщетности

В необъятном бардачке отыскал пластиковый раскладной стакан, пригубил водки, зажевал ветчиной, в салоне было тепло, тихо урчал двигатель, меня тут же сморило. Две мысли пронеслись в голове с пугающей очевидностью, прежде чем смежились веки — я совершенно выбит из колеи и, кажется, у меня подскочила температура.

Меня опять будили самым нахальным образом, кто, я не мог разглядеть — за ночь стекла в машине запотели, виден был лишь размытый силуэт человека. Я нажал кнопку, стекло поехало вниз, в салон ворвался свежий утренний воздух, захотелось чихнуть, чихнул вместо приветствия и проснулся окончательно.

— Будьте здоровы, — услышал голос Ксении. — Не станете возражать, если я сяду в машину?

— А генерал меня потом из крупнокалиберных орудий не расстреляет?

— У него порох отсырел, — засмеялась женщина и открыла дверцу.

Собрав с пассажирского сиденья остатки ночного ужина, перекинул их назад, Ксения немного подождала, пока я стряхивал крошки на пол, и залезла в салон, аккуратным движением поправив юбку, чтоб не замять.

Она повернулась ко мне и неожиданно поцеловала в губы. Я уж было подумал, что сейчас начнется повторение банкета с раздеванием, внутренне напрягся, но продолжения не последовало. Это был поцелуй благодарности.

Ксения сидела рядом, в пол оборота ко мне и улыбалась, та прежняя задорная Носкова, что хохотала, откинув голову, когда я пришел знакомиться.

— Я должна извиниться…

— Ничего вы мне не должны.

— Не перебивайте, а то уйду. Я всю ночь готовилась к встрече с вами, увидев, что вы не уехали, можно сказать речь заучивала. Поэтому выслушайте меня, а потом делайте, что хотите.

В общем-то случилось именно то, что я и предполагал, Ксения только добавила красок в скудную палитру, расвеселив радугой унылый мартовский пейзаж. Вчера к ней с утречка заявилась пьяная вдрызг Дунька и с места в карьер начала угрожать страшными карами, если Ксения не исполнит ее указаний. Поначалу ясновидящая попросту опешила, все-таки не каждый день встречаешь крысу в юбке, говорящую человеческим языком без акцента, да еще и поддатую крепко. Как я ее понимаю! Мне самому пришлось в корне пересмотреть допотопные взгляды на нечистую силу, почерпнутые, в основном, из книжек, прежде чем я принял чертову троицу за данность. Чтобы сразу развеять сомнения в собственном существовании, крыса продемонстрировала изумленной Носковой несколько фокусов, носивших угрожающий характер, чем окончательно напугала молодую женщину. Внутренне сопротивляясь, я все же полюбопытствовал, что же это за фокусы такие, на что получил довольно туманный ответ — мне что, еще раз раздеться перед вами?

— Вы меня этим уже не удивите — возразил я.

— Хорошо, раз вы настаиваете…

Поколебавшись, Ксения задрала блузку к горлу, зажав ткань подбородком, слегка приспустила юбку, сверкнув трусиками, и я увидел идущую через весь живот наколку — Я вся твоя никитин! (Фамилия была неуважительно написана с маленькой буквы) Твоя на веки! (не слитно, а в два слова). Жирная стрелка под татуировкой указывала вниз.

— Есть еще на спине и ягодицах, выполненные в той же стилистике, но я их вам показывать не буду, — Ксения с улыбкой обвела взглядом салон автомобиля. — Места не хватит, чтобы оценить творчество крысы в перспективе. Если только вы выйдете из машины, отойдете на пару шагов от капота, а я раздевшись, повернусь спиной к ветровому стеклу.

Я представил подобную картину и подумал, что даже в свете вчерашних безобразий, такая выходка смотрелась бы довольно дико, хотя в артхауcном кино, которое мне крутят уже вторую неделю без перерыва на обед, пожалуй что и выглядела бы вполне органично.

— Вчера на тебе наколок не было, — я снова перешел на ты, подчеркивая духовную близость между нами, так сказать, родство душ, которых бестиарий пытается поставить в третью позицию.

— Так они, то исчезают, по появляются снова. Я даже пробовала рассчитать алгоритм, но никакой системы в татуировках-невидимках не нашла, — Носкова задумалась и добавила игриво. — Хорошо еще, что на лбу не выколола — Трахни меня! — тогда бы мне пришлось осваивать смежную профессию проститутки или надеть паранджу и срочно мчаться к дерматологу.

Фривольности и даже мат из женских уст бывают чрезвычайно приятны на слух, льстя мужскому самолюбию — абы с кем воспитанные женщины не переходят на нецензурную лексику, как в аристократических домах никогда не разговаривают за столом при слугах. Впечатляет.