Виктор Мануйлов - Лестница

Тепляков сидел и некоторое время тупо смотрел на лежащую внизу неподвижную тушу, которую обязан был охранять и защищать, не щадя живота своего, на разбитый окровавленный затылок и сорванный с макушки головы скальп, на вывернутую руку и странно задранную толстую ногу, на кровавый след, протянувшийся по лестничному маршу с того места, где голова столкнулась со ступенькой.

Усталость и апатия окутали тело Теплякова. Он закрыл глаза. В голове не умолкал настойчивый звон, и ни единая мысль не тревожила его сознание.

Наверху хлопнула дверь. Вслед за этим раздался звонкий мальчишеский голос:

— Ой, деда, гля, тут тако-о-еее!

Тепляков попробовал встать, но на его попытку тело откликнулось острой болью сразу в нескольких местах. Он застонал и посмотрел на изуродованную кисть левой руки. Видимо, когда они упали, он на костяшках пальцев, вцепившихся в куртку Мих-Миха, проехал по бетонным ступенькам, содрав с них кожу, даже не почувствовав этого.

Наверху забубнил мужской голос.

— Ну и что там такое?

— А во-он, гля! — ответил ему мальчишка.

Зашаркали, приближаясь, шаги. Затем послышался возглас:

— Мать честная! Эй, приятель! Что случилось?

Тепляков с трудом повернулся, глянул вверх. Перегнувшись через перила, на него смотрел мужчина лет шестидесяти, с седым ежиком на круглой голове.

— Вызовите милицию, — прохрипел Тепляков. — И «Скорую». И, если можно, дайте попить, — с трудом закончил он, проглотив тягучую слюну.

— Шурка, принеси воды! — велел мужчина. — Да кружку возьми побольше! — добавил он. И стал спускаться по ступенькам, шлепая домашними тапочками.

Остановившись рядом с Тепляковым, заговорил:

— И милицию. полицию то есть, сейчас вызову, и «Скорую». И все-таки, парень, что случилось?

Тепляков, криво усмехнувшись, кивнул на лежащее внизу неподвижное тело Мих-Миха, произнес, с трудом выдавливая из себя слова:

— Хотел. по стенке меня. размазать. Впрочем, все это теперь. не имеет. значения.

— Не скажи, — произнес мужчина. Он спустился еще ниже, тщательно обходя кровавые следы, потрогал шею Мих-Миха возле уха. — По-моему, «Скорая» ему уже не поможет. — И, обратившись к Теплякову: — И все-таки, в двух словах, парень. Видишь ли, я — бывший следователь. Сейчас — на пенсии. В таких делах кое-что смыслю. Мих-Миха. Так у нас тут его зовут, — пояснил он, — знаю вот с таких вот, — и показал рукою чуть выше колена. — Правда, в те годы жили мы не здесь, а на Разуваевке. Знаешь, где это? — спросил он.

Тепляков кивнул головой.

— Так вот, среди пацанов Мишка Укутский числился первым задирой. Отец его в обкоме работал вторым секретарем, потом начался развал, он прихватил часть завода, потом. — длинная история, парень, не время ее рассказывать. Мих- Мих считался в наших краях, если помнишь, первым силачом. И первой же скотиной. А когда отца его кокнули, Мих- Мих встал во главе фирмы «Кедр». Размазать по стенке — это его любимое дело. Так что, пока полиция прибудет, подумай, что говорить будешь.

Мальчишка принес кружку воды, остановился рядом с Тепляковым. В его широко распахнутых глазах не было страха. Он с любопытством смотрел и на лежащего внизу человека, и на Теплякова.

— Шурка, вали отсюда! — велел мужчина.

— Деда, чего ты? Дядя попьет, я кружку возьму. Не бойсь, мне не страшно.

Тепляков в несколько приемов осушил кружку воды, отдал ее мальчишке.

— Спасибо, малыш, — поблагодарил он. — И лучше — иди-ка ты домой.

— Вот что, парень, — заговорил бывший следователь. — Ты пока посиди, как сидишь. — И внуку: — Быстро сбегай домой, принеси мой мобильник. Давай, пулей. — И снова Теплякову: — Я тебя и этого. — кивнул он в сторону Мих-

Миха, — сфотографирую, чтобы менты имели картину такой, какая есть. Это очень важно. Для тебя в первую очередь. Потом объясню. — Спросил: — Ты у него водителем служишь? Видел я тебя как-то.

— Да, — ответил Тепляков, разглядывая свои пальцы. — И телохранителем.

— Понятно. Приставал?

— В каком смысле?

— В прямом. Ты что, не знаешь, что он гомик?

— Нет. Впервые слышу. Впрочем. — И Тепляков вспомнил, как Мих-Мих, когда они ехали из аэропорта, положил свою руку на его, Теплякова, ногу чуть выше колена и несколько раз сжал, не сильно, а даже как-то так, как сжимают в этом месте ногу женщине, испытывая ее на податливость. Тепляков тогда воспринял это как глупую выходку пьяного человека, потерявшего представление о реальности. Он решительно снял с колена тяжелую руку Мих-Миха, и тот, похоже, даже не заметил этого. Было и еще что-то подобное, но Тепляков, никогда не имевший дела с гомиками, не обратил на это внимания.