Виктор Мануйлов - Лестница

«Неужели не знают об аварии?» — подумал Тепляков, предупредительно распахивая заднюю дверь.

— Привет, Юр-рик! — весело воскликнул Мих-Мих, повернувшись к Теплякову всем телом. — Как спалось?

— Доброе утро. Спалось нормально, Михал Михалыч. Благодарю вас, — произнес Тепляков бесстрастным голосом.

— Рано благодаришь, парень. Вот когда. Поставь-ка это в багажник, — ткнул он толстым пальцем в чемодан. — Не надорвешься? А то опять. хах-ха-хах! — загремишь в госпиталь!

— Ми-ишааа! — капризно остановила его женщина. — Хватит уже! Поехали! Опоздаем!

— Мы едем, едем, едем! — пропел Мих-Мих, пропуская женщину вперед. Передохнул, продолжил: — в далекие краяяя. — попыхтел, и дальше: — Веселые со-се-еди, хорошие дру-зья-ааа.

Женщина проскользнула в салон, уселась в кресло, поерзала, устраиваясь. На Теплякова пахнуло густым запахом дезодоранта.

Вслед за женщиной, пыхтя и отдуваясь, втиснулся в машину Мих-Мих.

Тепляков, закрыв дверь и убрав чемодан в багажник, обошел машину, занял свое место.

— Слыхал про Максимовну? — спросил Мих-Мих весело. — Вот ведь угораздило бабу… на самом деле! А я ей, дуре, говорил: не доверяй этому щенку. Нет, не послушала. Вот тебе и результат. на самом деле.

Тепляков промолчал.

— Все на малолеток ее тянет, свежачка решила попробовать, — рычал Мих-Мих. — А ты, парень, случайно, не спал с ней? — хохотнул он, и тяжелая клешнятая рука легла на плечо Теплякова.

— Я со старухами не сплю, — отрезал Тепляков.

— А с кем же ты спишь? С дочкой хозяйки квартиры?

— А вам какое дело до того, с кем я сплю?

— О своих слугах я должен знать все! — рявкнул Мих- Мих, сдавливая его плечо. — А будешь вякать, выкину с «волчьим билетом». Понял?

Тепляков резким движением сбросил со своего плеча руку Мих-Миха.

— Можешь выкидывать хоть сейчас! — обернувшись к нему, процедил он сквозь зубы. И, выключив зажигание, открыл дверь.

И тут опять завизжала женщина:

— Ми-иии-ша-ааа! Ну хватит уже-еее! Поехали! Опаздываем!

— Что ж это, и пошутить нельзя. на самом деле? — бабьим голосом пожаловался Мих-Мих, откидываясь на сиденье. — Прям до кого ни дотронешься. на самом деле. так на дыбы. — И забубнил, поначалу будто оправдываясь, а затем сорвавшись в озлобление: — Распустились, бомбу в конверте! Де-мокра-а-ати-яяя! Работать надо! Вкалывать, на самом деле, как негры на плантациях! Характер будешь показывать, когда в банке заимеешь несколько штук с семью нулями! Понял? Поехали!

— Ми-иии-ша-ааа! — снова плачущим голосом завелась женщина. — Ну сколько можно? — И к Теплякову: — Юра! Не обращайте на него внимание! Он шутить совсем не умеет. Ну, пожалуйста! Я вас умоляю!

Тепляков видел в верхнем зеркале тяжелое насупленное лицо Мих-Миха и краешек испуганного лица женщины. В нем боролись два желания: уйти сейчас же, порвать сразу с этим хамом, а там будь что будет, и жаль почему-то было проститутку, тоже, видать, хлебнувшую горя по самую маковку. Второе, — даже не желание, а чувство жалости, — пересилило. Он захлопнул дверь, завел еще не остывший двигатель и стронул машину с места.

— Нам, Юра, пожалуйста, на вокзал, — попросила женщина, и в лице ее, и в голосе Тепляков различил привычную униженность.

Возвращались с вокзала. Мих-Мих велел везти его домой. Он сидел сзади, хмуро смотрел прямо перед собой. Иногда по его одутловатому лицу пробегала короткая судорога. Не исключено, что на него так удручающе подействовало расставание с женщиной, хотя Тепляков не заметил в их отношениях ни теплоты, ни взаимного расположения. Казалось, будто его подопечный мучительно ищет, что сказать в продолжение предыдущего разговора, которому мешала эта женщина, и не находит нужных слов.

Возле своего дома Мих-Мих, едва заглох мотор, заговорил таким сварливым тоном, каким говорят иные армейские командиры со своими подчиненными после взбучки, полученной от начальства:

— Ты вот что, Тепляков. Если будешь ерепениться и трепыхаться, выгоню. на самом деле. без выходного пособия. А Рассадову велю забрать у тебя лицензию. Мне нужен человек, достаточно преданный, на самом деле, на которого я могу положиться во всем. Во всем! Слышишь?

— Слышу, — ответил Тепляков.

— И что?

— Мы приехали. Я обязан проводить вас до дверей вашей квартиры.

— Обязан он, — проворчал Мих-Мих и, открыв дверь, полез, сопя, из машины. Утвердившись на асфальте, продолжил: — Ты обязан открывать мне дверь. на самом деле. А ты что? Крутой? Да? Видали мы таких крутых. на самом деле.