Виктор Мануйлов - Лестница

— Обычная история, — отмахнулся Рассадов. — Но я, на всякий случай, привез с собой парочку своих парней и посадил около твоей двери. Знаю, знаю! — воскликнул он, усаживаясь на другой табурет. — Знаю, что охотились не на тебя. Что из «макарыча» стрелять по машине — пустое дело. Но мстить за трупы на самом деле могут и тебе. Поговаривают о кавказском следе. А там, как известно, все еще живут по законам Средних веков. Так что от греха подальше. Буду уходить, покажу тебе ребят, чтобы знал, кому доверена твоя жизнь.

— Спасибо, конечно, но. Впрочем, вам виднее, Илья Константинович.

— Именно! Именно, что виднее. — Рассадов, хлопнув ладонями по коленям, поднялся. — Ну, будь здоров, Юра! Дела. Как-нибудь загляну еще.

Пожав Теплякову руку, пошел к двери, открыл ее, и тут же в палату вошли два плечистых парня. Остановились, с любопытством разглядывая Теплякова и Лидию Максимовну.

— Вот они и будут тебя охранять, — сказал Рассадов и представил каждого: — Вот этого зовут Петром, а этого, что пониже, Леонидом. Ребята надежные, поэтому, Юра, можешь спать спокойно.

— А я тебе цветы принесла, а меня с ними не пустили, — пожаловалась Лидия Максимовна, когда дверь закрылась. — Но — что поделаешь. Как-нибудь переживем. Поправляйся, Юра. У меня, как всегда, дела. От них не убежишь. Знал бы ты, как мне все это надоело.

Она склонилась над ним, поцеловала в лоб, пошла к двери неуверенной, тяжелой походкой. Тепляков проводил ее растерянным взглядом: женщина, казавшаяся ему непреклонной, самоуверенной, а главное — довольной своим положением, предстала перед ним слабой, беззащитной и несчастной.

Машенька Яловичева открыла дверь своим ключом, сняла рюкзачок с книжками и тетрадками и приткнула его в угол на ящик для обуви. После этого, не раздеваясь, принялась звонить Юре с домашнего телефона.

Долго никто не отвечал. Затем чей-то чужой голос спросил:

— Вам кого?

— Ой, извините! Я, наверное, неправильно набрала номер, — ответила Машенька, глядя с недоверием на панель своего навороченного мобильника, где друг под другом стояли имена: Мама, Даша, Юра и нескольких одноклассников и одноклассниц. После этого неуверенно повторила вызов. И снова тот же ленивый голос:

— Вам кого надо, девушка?

— А вы кто? — спросила Машенька, и сердце ее от испуга забилось так сильно, что казалось, вот-вот выскочит из груди. Ей сразу же представилось, что ее Юрочку ограбили, стукнув сзади по голове, как это случилось совсем недавно с ней самой, забрали все, в том числе и мобильник: иначе кто еще, кроме грабителей, может отвечать на ее звонок таким чужим и ленивым голосом?

— По-моему, я первым задал вам вопрос: кому вы звоните? — прозвучал сердитый голос. И совсем глухо, видимо, прикрыв телефон ладонью: — Тут Теплякову какая-то баба звонит. Чо ей сказать-то?

Машенька отключила телефон, положила его на столик и уставилась на себя в зеркало: на нее смотрела девчонка, в глазах которой набухали слезы. Ясно было одно: с Юрой что- то случилось. Может, его взяли в заложники. Или. или.

В двери повернулся ключ — и Машенька, вздрогнув от неожиданности, уставилась на дверь, чувствуя, как слабеют ноги.

Дверь открылась — на пороге стояла мама.

— Мама! — вскрикнула Машенька в отчаянии. — Я звоню Юре на его мобильник, а мне отвечает чужой голос. Ма- мо-чка-а! С Юрой что-то случи-и-илось! — И Маша, кинувшись к маме, прижалась к ней всем своим телом и разрыдалась.

— Господи! Доченька! Да что с тобой? Что с ним может случиться? Расскажи толком.

Машенька лишь трясла головой, не в силах вымолвить ни слова.

— Ну, погоди! Что ты так сразу — случилось? Может, ничего и не случилось. В конце концов, нельзя же так убиваться, ничего не выяснив, — увещевала дочь Татьяна Андреевна. — Давай разденемся и спокойно во всем разберемся.

— Мама! Мамулечка! Как ты можешь — спокойно? Я не могу спокойно! Я. я. я не знаю. он сегодня ни разу мне не звонил. Ни одного разочка, — сквозь рвущиеся из нее рыдания, выговаривала Машенька, пятясь от двери.

Татьяна Андреевна вошла наконец в квартиру, закрыла за собой дверь.

— Давай раздеваться, — сказала она твердым голосом.

Но Машеньку этот голос лишь подстегнул. Она топнула

ногой и вскрикнула:

— Мама! Может, мне надо бежать куда-то, а ты. а я — раздеваться!

— Все, хватит истерик! — отрезала Татьяна Андреевна. — Истериками ему не поможешь. тем более, если с ним действительно что-то случилось.

И тут зазвонил телефон.