Ксения Спынь - Чернее, чем тени

— А теперь назад, — скомандовала Софи.

Они отступили на шаг.

— Дальше. Дальше… Ещё дальше! — вскрикнула она, потеряв терпение. Они поспешно отходили вниз по скале, к выходу из-под металлической арки. Теперь, даже если кто-то из них попробует рвануть за оружием, то просто не успеет.

Софи ещё раз с насмешкой окинула весь отряд взглядом. Губы её презрительно улыбнулись. В воцарившейся тишине она бросила:

— Какие же вы всё-таки трусы!

А потом развернулась и устремилась вверх по скале. У неё в запасе оставалось всего несколько секунд, но их было достаточно. Добежав до края скалы, Софи раскинула руки, как крылья, и полетела вниз — никем не пойманная, не побеждённая и так и не понятая.

Несколько секунд прошло, прежде чем они вышли из ступора и бросились за ней, к обрыву.

— Ваше Величество!

Пропасть молчала в ответ.

— Ваше Величество!

Они столпились на самом краю и смотрели вниз, хотя с такой высоты было ничего не разобрать.

Один из них присел на корточки, заглянул в бездну. Тихо произнёс:

— Она… всё?

— Похоже на то, — растерянно пробормотал другой, стоявший рядом.

— А если нет? — все переглянулись. — Помните, как тогда…

И зябко поёжились, будто от холода.

Тот, кто был за командира, подошёл к обрыву, долго что-то оглядывал внизу и, наконец, покачал головой:

— На этот раз, кажется, действительно всё.

Но они не расходились, а продолжали стоять и смотреть вниз. Никто так и не смог поверить до конца.

Лаванда сидела на краю лежанки и вплетала в свой браслет чёрное воронье перо.

Крики за окном смолкли. Они смолкли почти сразу, как догорела в печи дощечка — отправились, видимо, куда-то ещё. Только это перо внеслось с порывом ветра сквозь разбитое стекло и спланировало тихо на пол — и будто бы ничего не было.

Огонь вспыхивал и метался, и яркие пятна, которые он отбрасывал на стены, казались чернее теней. Ночь перевалила за середину, но рассвета ещё не намечалось.

Стукнула дверь, и вошёл Феликс.

— Представляешь! — он явно был в куда более радостном настроении, чем когда уходил. — Нонине…

— Её больше нет, — спокойно сказала Лаванда.

— Да, — подтвердил Феликс удивлённо. — Представляешь, против неё вышел отряд одного из блокпостов. Да и вообще, люди почему-то… — он осёкся, по лицу пробежала догадка. — Подожди, так это ты её…

— Я её записала, — проговорила Лаванда, в прострации глядя в стену напротив.

— Так это же… — растерянно начал он. — Так это же чудесно! Это же просто замечательно.

— Да, — кивнула она. — Это замечательно. Ты даже не представляешь, насколько это замечательно. Всего лишь записать имя — одно только имя — и этого человека не будет, даже кем бы он ни был и где бы он ни был. Я могу так записать кого угодно… вообще кого угодно! Только одно моё движение — и всё. Понимаешь, как это круто? — в глазах её вспыхнуло зарево. — Понимаешь ты, какая это власть, Феликс? Понимаешь ли, что такое эта власть…

Он взглянул на неё в недоумении и с тревогой.

— Лав… С тобой всё в порядке?

Она будто очнулась, захлопала глазами, приходя в себя.

— Да, всё нормально, — ответила она уже обычным своим тоном. — Всё хорошо. Не бери в голову.

Золотое солнце лилось с голубеющего наверху залива, проходило через пласты стекла и разбивалось о столики кафе. Тёплый, поздне-майский воздух витал всюду, в нём было уверенно и радостно.

Компания устроилась за одним из столиков. Здесь собрались многие из тех, что часто светились на сходках, в основном бывшие гужевцы, хотя не только. Феликс был весел, беспрестанно шутил — в тему и не очень. Впрочем, сейчас всё было в тему, ну, или казалось таким.

Не присутствовали тут Гречаев и Вайзонов: у них как раз шло очередное заседание временного правительства.

— Интересно всё-таки, что это тогда было, — Феликс водил пальцем по ободку фужера, отчего тот тоненько визжал. — Почему они пошли против неё? Какое-то временное помутнение?

Виталий Рамишев с улыбкой пожал плечами.

— А почему ты не допускаешь, что они могли просто перейти на нашу сторону?

— Кто? Те? — рассмеялся Феликс. — Штабной отряд?

— Ну да, как народ на улицах. Они-то были с нами в итоге.

— Так то народ… Нет, что хотите делайте, но я категорически отрицаю, что эти лица могут вот так вот просто подумать и куда-то перейти. Это, конечно, очень романтический поворот для какой-нибудь книжки, но так не бывает. Они завязаны в систему и никуда из неё не денутся.