Ксения Спынь - Чернее, чем тени

От долгого записывания у неё болели уже обе руки, а пальцы то и дело сбивались и норовили начертить не ту букву. Софи уже несколько раз перекладывала уголь из правой в левую и обратно, но всё равно выбивалась из сил, а список не кончался и не кончался. Каждый раз, когда ей казалось, что вот теперь-то уж точно всё, вспоминался вдруг ещё кто-нибудь, и Софи снова склонялась над бумагой.

Ну, кажется, все здесь? Она бегло пересмотрела список от начала до конца, хотя уже мало что разбирала в написанном: буквы то и дело скакали и не складывались в целое. Но вроде бы на этот раз…

— Вот чёрт! — вспомнила Софи. — Ещё же эти…

Она забыла про целую ватагу журналюг Видерицкого — из тех, что не появлялись ни на каких сходках, а просто что-то там строчили тихой сапой в его мерзенькое издание. Они как-то всегда вспоминались отдельно, без всякой связи с основными делами, но, безусловно, это были враги, и их следовало включить сюда всех до единого.

И ещё та фирма, которая несколько лет назад устроила уличное празднество в День Великого Стояния.

И ещё подпольные продавцы шампанского. И апельсинового сока.

И, конечно…

Позади неё громко пробили часы.

Софи вздрогнула и поднялась со стула. Она слишком хорошо знала этот звук.

Уголь выскользнул из пальцев, упал на желтоватый свиток, исписанный именами.

— Не меня, — пробормотала она. — Не меня сегодня.

Этот заговор был довольно наивен, он, конечно, не мог сработать.

Плащик из шкурок вдруг зашевелился, и ожившие крысы расползлись по плечам и рукам Софи, живым покровом разбежались по её платью. Она завизжала, стряхнула зверей и кинулась к двери. Там только Софи решилась остановиться и посмотреть назад.

Они ползали у её стола большим буроватым ковром. Некоторые поднимали мордочки, нюхали воздух и смотрели вопросительно.

— Что смотрите? Жрать хотите? — она отступила за порог и захлопнула тяжёлую дверь кабинета. — Жрите друг друга, твари!

Привалившись снаружи к двери и тяжело дыша от пережитого испуга, Софи зорко оглядывала расстилавшиеся теперь перед ней коридоры. Первая опасность миновала, но ведь часы били, а значит…

— Я так просто не дамся, — прошептала она. — Это мои коридоры, я лучше знаю, куда тут идти… Я убегу и спрячусь, и вы меня никогда не найдёте. Никто не найдёт!

За стенами шуршало. Сложно сказать, кто это был: её навязчивые призрачные спутники — тени живших здесь когда-то, или кто-то другой, более реальный и осязаемый. Если прислушаться чутко-чутко, можно было разобрать (или это показалось бы только) чьи-то тяжёлые шаги и смутный лязг оружия.

Софи не стала дожидаться их и устремилась в глубину коридоров.

Коридоров в резиденции было много, и только часть их пролегала на поверхности. Большинство же уходило под землю и сплеталось там в запутанный клубок, огромную, раскинувшуюся далеко вокруг сеть паутины. Софи казалось, что она знает, по какому принципу расположены нити и куда надо двигаться… Раньше казалось, по крайней мере.

Здесь, в подземельях, было прохладно и от стен веяло сыростью. Софи поёжилась. Сейчас бы плащ очень пригодился. Но чего нет, того нет, — она попыталась выкинуть это из головы и уверенно идти дальше.

Коридоры теперь пошли незнакомые и очень старые — гораздо старше Софи. Кто и когда прорыл их, кому потребовался гигантский подземный лабиринт без конца и начала и для чего… Пожалуй, здесь можно было бродить бесконечно, прячась от всего мира, постепенно превращаясь в земляного червя, что никогда по своей воле не выбирается наверх. Да наверно, бесконечность и так уже была с ней: здесь не существовало времени. Прошлое, настоящее, будущее… Их не было, они слились в неделимое и тягучее.

Поворот вдруг привёл в тупик. Там, в углу, кто-то стоял лицом к стене. Софи остановилась в нерешительности и тревоге.

— Эй! — позвала она. — Кто ты?

Девочка повернулась. Ей было лет пятнадцать или около того, одета она была довольно богато, хоть и сдержанно, а взгляд казался несколько надменным и чересчур взрослым — взгляд человека, привыкшего к постоянной незнакомой публике вокруг. Светлые волосы, не достающие до плеч, светло-голубые глаза… Кого-то она напоминала Софи — кого-то, виденного совсем недавно, сейчас уже было не вспомнить. Но её саму, эту девочку, Софи, разумеется, узнала.

— Здравствуй, Персик, — сказала она.

— Здравствуй, — ответила та.

— А что ты здесь делаешь?

— Жду тебя.

— Меня? — удивилась Софи. — Зачем?