Ксения Спынь - Дальний свет

Китти скептично подняла брови:

— Серьёзно?

— Почему нет!

— Лучше уходить через окно, если поднимутся.

— Ну сколько их там — пять? Десять?

— Там можно пройти по трубе, я вижу.

На минуту воцарилось молчание. Оно повисло здесь, у них и, казалось, даже заглушило звуки ниже. Не слышалось больше ни топота, ни голосов, ни скрипа дверей комнат — или это уже заложило в ушах на нервной почве… Хотя нет, слышал же он собственное дыхание, да и дыхание Китти тоже. Его скрыть не получалось, как ни старайся.

Наконец что-то раздалось на улице. Оба повели головой, боясь понять неправильно. Взревел и быстро отдалился мотор, за ним ещё два.

Китти быстро подошла к окну, выглянула так, чтоб снаружи было сложно заметить.

— Уехали. Похоже, в город.

Оба, не сговариваясь, с облегчением опустились на лежанку.

— Да, обязательно сегодня умотаем, — пробормотал Феликс.

— А вот как раз лучше не надо, — прервала Китти.

Он обернулся, в изумлении уставился на неё.

— Ты не понял? Они и не искали нас слишком тщательно. Потому не пошли на лестницу. Главное, чтоб мы поняли, что они были здесь и среагировали соответственно.

— Хочешь сказать, «ящик» сейчас под наблюдением?

— Не обязательно. Достаточно выездов из города.

— Думаешь, так заумно? — Феликс недоверчиво оглянулся на окно, будто из него сейчас можно было видеть Истрицк и все его дороги. На улице светало.

— Сколько я знаю этих людей, вполне вероятный вариант. Лучшее, что мы можем сделать, это залечь на пару недель и не дёргаться.

Феликс фыркнул ещё даже без слов, просто от одной мысли. Попробовал поискать слова.

— А если за эти две недели они наведаются ещё раз? Скажешь, нет?

— Это куда менее вероятно, — спокойно возразила Китти. — Если не будет реакции с нашей стороны, а точными сведениями они не располагают, вполне возможно, решат, что нас здесь нет.

Феликс задумался.

— Это, конечно, зависит от того, кто нас сдал, — протянул он.

— Это могла быть Сибилла. Это могли быть местные.

— Это могли быть Рамишев или Пурпоров. Не специально — но, скажем, проболтаться. Или разговор могли прослушать.

— Они не знают место.

— Я сказал про Истрицк.

Китти подумала ещё.

— Человек, в доме которого я взяла ту симку, мог выдать номер.

Феликс удивился:

— Ты была в чьём-то доме?

— Родственника.

— По маме? Ты вроде говорила, у неё нет…

— По отцу.

— Это новости! Ты знаешь своих родственников по отцу и даже можешь у них остановиться, а я об этом никогда не слышал?

Китти молчала так долго, что он на неё обернулся. Глаза её потемнели, губы превратились в узкую упрямую линию.

— Я не хочу об этом говорить.

Феликс хотел было возразить, но тут же передумал: с Китти в этом обличии спорить было бесполезно. С накрывшимся ноутом легче.

— Ну как хочешь, — он так же упрямо отвернулся, бухнулся на лежанку в отдалении. — Можем в таком случае ещё раз попробовать поспать.

Никто не пришёл за ними — ни в этот день, ни во все последующие дни. Феликс и Китти редко спускались со своего пристанища: второй этаж был обширен и абсолютно необитаем. Разве иногда ему или ей приходилось выбираться наружу — добыть еды и принести наверх, лучше всего рано утром, когда «ящик» вымирал, или почти в ночь, когда густой сумрак кутал переулки и помогал остаться незамеченным. Тут уж приходилось выбирать.

По улицам Истрицка в обилии бродили спецотрядовцы. Феликс часто видел их, когда пробирался от дома к дому или затаивался за ближайшим углом, настороженно и яростно следя, как перемещаются чёрные фигуры. По четыре, пять человек — эти явно были не отсюда, слишком холёные и лощёные для этого города… Впрочем, что уж, ринордийского спеца Феликс узнал бы за версту как любого из личных врагов. Они вели себя здесь как хозяева, как будто приехали на отдых, заходили в дома и постройки, порой что-то выносили оттуда, а иногда просто исчезали в жилом здании и не появлялись больше, то и дело громко отчитывались в телефон, а в промежутках смеялись чему-то между собой. Никого из них не было здесь в тот вечер, когда Феликс и Китти въехали в Истрицк.

Интересно, думал он иногда, знает ли Лаванда об этом. Если да, то у него не укладывалось в голове, пусть он и посчитал с какого-то момента Лаванду сволочью и собирался даже прекратить вовсе о ней думать. Если же нет, и эти стаи бродят здесь без её ведома… То что же тогда творится в Ринордийске.

Что же, спрашивало невнятное, незнакомое прежде.