Аньес Мартен-Люган - Извини, меня ждут…

– Ты не можешь вот так взять и уехать.

– Яэль, все кончено…

– Нет…

Он поставил сумку на пол и подошел ко мне. Ощутив тепло его тела совсем рядом, я задрожала. Подняла к нему лицо. Я не ожидала увидеть его улыбку, она потрясла меня своей горечью и подтвердила мои худшие опасения. Он осторожно положил ладони мне на плечи, я зажмурилась от его прикосновения и наслаждалась каждым мигом.

– Яэль… сейчас я больше ничего не хочу… Я так долго ждал тебя, а когда мне наконец-то показалось, что ты здесь, со мной… ты сбежала…

– Нет, – прервала я его, открывая глаза.

Он гладил мою шею большим пальцем, а я цеплялась за его руки, обхватив запястье с часами.

– Вот уже десять лет мы заставляем друг друга страдать, чаще всего сами того не подозревая. Это не жизнь… Однажды мы начнем друг друга упрекать за причиненную боль или вообще из-за прошлого. Когда мы вновь встретились, я поверил, что это ты – та, с которой я хочу прожить свою жизнь… Я заблуждался… и я не тот, кто тебе нужен…

– Марк… нет… не говори так… пожалуйста… Я тебя люблю, я тебя люблю… Я до боли хочу, чтобы ты был со мной… Мы будем выстраивать нашу жизнь вместе… мы больше не разминемся… подведем черту под всем остальным… Не поступай с нами так… умоляю тебя… Дай нам шанс еще раз попытаться… ты же говорил, что мы могли бы…

– Да, только до всего… если бы не было всего этого… В твоей жизни нет места для меня, я знаю, чего хочу, и это нечто другое… Мне нужно побыть одному, трезво все оценить… я так больше не могу… Я хочу, чтобы все это наконец-то прекратилось…

Он наклонился, и на мгновение мне показалось, что сейчас он меня поцелует. Но нет, он прижался лбом к моему лбу и крепко зажмурился, вздохнув.

– А теперь уходи, – шепнул он.

– Марк, пожалуйста.

– Прояви уважение к моему выбору.

Он отпустил мои плечи, снова поднял сумку и открыл дверь лавки. Я вышла и застыла на тротуаре, пока он запирал замок и опускал жалюзи.

– Будь осторожна, – предупредил он.

– Обещаю… Поздравь от меня дедушку с Рождеством.

Он слабо улыбнулся:

– Ему будет приятно, он скучает по тебе.

Он долго смотрел на меня, а затем закурил и ушел. Я следила за ним, пока он не скрылся за углом. Потом прислонилась к жалюзи, закрывающим витрину, и, зажмурившись, медленно сползла на землю. Все кончено… десять лет ожидания, и вот к чему мы пришли. Марк и Яэль – такой пары больше нет. Страница моей жизни перевернута. Он это он, а я это я, мы могли бы быть вместе, но не получилось и уже никогда не получится. Я была опустошена, разбита, уничтожена.

После этой встречи я неожиданно для себя взяла в руки свою жизнь, для начала поменяв некоторые привычки. Однажды утром меня, как всегда, разбудил будильник, я встала с постели в шесть тридцать и вдруг поняла, что мне лень тащиться в бассейн и мерзнуть там. Мне захотелось побыть в тепле под одеялом и слоняться по квартире в пижаме, пока не надо будет отправляться на работу. С этого момента я перестала торопиться по утрам – до меня дошло, что моя постоянная сверхактивность ничего мне не дает, она бессмысленна и напрасна. Так же как и стремление оглушить себя работой. Зачем? Что это меняет? Да, я вкалывала как безумная, и что? Разве моя жизнь стала от этого более наполненной? Что поделаешь, у такого вывода был горький привкус. На самом деле я по-прежнему работала столько, сколько требовалось. Однако к усталости, утомлению я теперь относилась по-другому. Я больше не боролась, а прислушивалась к себе, к своему телу и останавливалась, когда оно говорило мне «стоп». Я не пыталась справиться с головной болью. Если она начиналась, я возвращалась домой и отдыхала. Часто заезжала к сестре поужинать – иногда только с ней и Седриком, иногда и с ребятами тоже. В конце концов я вернула дружбу Адриана и Жанны, которые каким-то чудом перестали на меня злиться. Алиса призналась, что Марк расставил точки над i , предупредив их, что не надо вмешиваться в наши отношения и не надо меня осуждать. Часы, проведенные в компании друзей, наполняли меня жизненной силой, я наслаждалась общением, любила их всех, они заполняли пустоту моей жизни лучше, чем это когда-либо удавалось сделать работе. С ними я могла улыбаться, а иногда и смеяться, хотя смех давался мне с большим трудом. Выпадали минуты, когда я была счастлива, если получалось отодвинуть все остальное хоть немного в сторону. В такие вечера, вернувшись домой, я себя чувствовала менее подавленной.