Аньес Мартен-Люган - Извини, меня ждут…

Не узнаю тебя. Я потеряла младшую сестру. Просто не могу понять…

Приближалось Рождество и, значит, встреча с родителями, ну а боль постепенно покрывалась защитной оболочкой, капсулировалась. Я просиживала все дни и часть вечеров в агентстве. Ночи проводила дома, но снотворное мне больше не требовалось, потому что я засыпала, измученная слезами. Однако сон не приносил отдыха, он был переполнен кошмарами, голова раскалывалась, живот сводило. С Алисой я обменивалась только деловыми смс насчет организации праздника. Кто что на себя возьмет? Где? Подарки? Меню? В агентстве мне удавалось держаться – по крайней мере, я на это надеялась. На собраниях я часто отключалась от происходящего. А когда возвращалась к действительности, не знала, где нахожусь. Я никогда не обсуждала это с Анжеликой, которая не отходила от меня ни на шаг и ловко исправляла ситуацию. Я все реже обращалась за помощью к Бертрану по той простой причине, что избегала его: боялась, что он догадается, как мне плохо. Я цеплялась за агентство: я хотела его заполучить, теперь оно мое, и я все сделала и сделаю, чтобы удержать его.

Двадцать третьего декабря родители прилетели в Орли, но я не встречала их. Такое случилось впервые, обычно я заезжала за Алисой и мы вместе отправлялись в аэропорт. В этом году я уклонялась от общения с сестрой, сколько могла, понимая, что мне достанется, и поэтому максимально оттягивая неизбежное объяснение. У меня имелось идеальное оправдание: работа. Впрочем, в агентстве я проведу и этот вечер, и последующие в одиночестве, так как отправила подчиненных в трехдневный отпуск. Все очень обрадовались свободным дням, а премия по результатам года дополнительно улучшила их настроение. Едва дверь за ними захлопнулась, деланая улыбка сошла с моего лица, я отошла от двери и направилась к компьютеру, как вдруг встретилась взглядом с Бертраном.

– Яэль, зайди ко мне!

Я вздохнула. Он все еще здесь… Похоже, он намерен использовать свою власть до последней минуты. Еле передвигая ноги, я зашла в кабинет и села к его столу.

– Это хорошо, что ты заботишься о персонале. Но если ты хочешь, чтобы все было о’кей в долгосрочной перспективе, нужно заботиться и о самой себе.

Я напряглась.

– Не понимаю, о чем вы! Не беспокойтесь обо мне! – Я жестом отмела его замечание.

– Послушай, ты делаешь свою работу так, что тебя не в чем упрекнуть! За будущее агентства я спокоен. Но только если ты перестанешь бродить по офису как неприкаянная душа и изменишь свое отношение к битве за результат, которая сейчас на грани патологии. Задумайся об этом. Раньше твои коллеги боялись тебя или отказывались работать с тобой. Сегодня они приходят ко мне и спрашивают, как тебе помочь. Ты что, думаешь, никто не замечает твоих красных глаз по утрам, когда ты являешься в агентство? Или никто не видит, как ты вдруг убегаешь и запираешься в туалете?

Я спалилась. У меня не осталось сил. Хотелось очутиться где-нибудь далеко-далеко. Не важно где, только не здесь.

– Ерунда, пройдет.

Я отвернулась, поскольку не могла смотреть ему в глаза и чувствовала набегающие слезы.

– Я никогда не вмешиваюсь в частную жизнь персонала, но уверен, что недавно случилось нечто, что пошло тебе на пользу, сделало тебя лучше, а тут вдруг ты потеряла драйв. И произошло это сразу после того, как я объявил о своем уходе.

– Я отказываюсь это обсуждать. – Я приготовилась встать.

– Твой… твой друг… тот, кого я видел… он плохо отнесся к твоему продвижению?

Я снова рухнула на стул и сгорбилась.

– Нет… дело не в этом… он даже не знает, вообще никто не знает, – не задумываясь, ответила я.

– Не понимаю.

– Я предпочла уйти от него…

Это вырвалось само собой. Я пала так низко, что изливаю душу Бертрану.

– Почему ты это сделала?

– Потому что иначе я бы не справилась! – Я непроизвольно повысила голос, я больше не держала себя в руках.

– Кто тебе такое сказал?

– Вы!

– Я? Ну ты придумала! Когда это я говорил, что ты должна выбирать между карьерой и личной жизнью?

Я в ярости вскочила со стула. Что он мне рассказывает?

– Да всегда, постоянно! «Не отвлекайся ни на что, Яэль!» – процитировала я, подражая его интонациям, бегая туда-обратно перед столом и жестикулируя, как буйнопомешанная. – «Никто и ничто не должно мешать твоему карьерному росту!» Сколько раз вы мне это повторяли?

– Это не значит, что ты должна оставаться одна.

Я остановилась и уничтожила его взглядом. Хорош он, однако! Легко ему так говорить, когда его единственная страсть – работа!