Марта Кристенсен - Башня на краю света

— А вы еще говорите, что это ничего не значит, — сказала она в заключение.

— Да нет, я так не говорю, но, понимаете, со всеми нами точно та же история: стоит попасть в непривычную обстановку, и все пропало, мы становимся такими же беспомощными. Вы мне не верите?

— Нет, не верю, — сказала она.

Но уже сама возможность выговориться все-таки принесла ей тогда большое облегчение.

— Вы только не падайте духом, — прервала ее мысли фрёкен Лунд. Голос ее звучал непривычно сочувственно, ободряюще, она даже чуть наклонилась к ней. — Мы должны быть оптимистами, правильно? Не исключено, что с Джимми все пойдет на лад. Могу же я ошибаться.

Да разве так может быть? Разве может фрёкен Лунд ошибаться?

Как это она сказала — «войдет в норму»?

Попытаемся привести его в норму, сказал, зайдя познакомиться с ними, молодой учитель из новой школы, к которому Джимми попал в класс. Он, конечно, сделает все, что в его силах, чтобы мальчик вошел в коллектив, сдружился с другими детьми, и он настоятельно просит их посещать консультации для родителей, которые он предполагает проводить ежемесячно, чтобы они были, так сказать, в курсе. Он обращался то к мужу, то к ней, то снова к мужу и нервно мигал, словно от слишком яркого света. И она кивала в ответ, да-да, непременно, и, когда пришел назначенный вечер, сидела и ждала вместе с другими родителями, комкая в руке талончик с указанным часом и то и дело заглядывая в него, хотя знала наизусть, что там написано: Джимми Ларсен, 20.50–21.00 .

Все было так, будто она явилась на прием к врачу или к протезисту, только сидели люди не на стульях вдоль стен, а кто где хотел, за легкими школьными столиками в пустом классном помещении, отведенном специально для этой цели. Она нашла себе местечко в заднем ряду, в самом дальнем углу комнаты, и сразу же пожалела об этом, но перебраться поближе ей не хватило мужества, и она осталась сидеть в углу.

Примерно посередине комнаты, за двумя сдвинутыми столиками, сидели две родительские пары, которые явно были хорошо знакомы между собой и развлекали себя и остальных, обсуждая своих детей, их способности и успехи в учебе. Из их разговора она поняла, что у обеих пар в этом классе учились мальчики и ни тот ни другой, похоже, никогда не готовил дома уроков. Известное дело — мальчишки в этом возрасте ужасные лентяи и неслухи.

— Представляете, — говорила одна из мамаш. — Я каждый день спрашиваю, что им сегодня задали на дом, и всякий раз оказывается, что сегодня ничего не задавали.

Все четверо засмеялись, качая головами. Да, лентяи и неслухи. Слишком легко им все дается. Но когда-нибудь им придется пошевелить извилинами, если не сейчас, то позже, в гимназии. Четверо родителей снова засмеялись, и кое-кто из сидящих поблизости тоже заулыбался.

— Это все-таки лучше, чем когда ребенок не тянет, — сказал один папаша. Другой согласно кивнул, это уж точно, главное, чтобы они худо-бедно тянули, да не слишком часто откалывали номера. Хотя, с другой стороны, дети есть дети и мальчишки — это мальчишки: пошуметь и поозорничать время от времени им необходимо, иначе из них вырастут ханжи и зануды.

И опять все четверо засмеялись, громко и заразительно, так что сидящие поблизости не могли удержаться от улыбок. Потом одну пару вызвали, и раскатистый, от души смех послышался уже за дверью.

— На этот раз вроде пронесло, — сказал оставшийся папаша.

— А ты сомневался, — откликнулась его жена и приветливо обернулась к сидящим рядом и улыбавшимся вместе с ними родителям. У них что, тоже мальчик? Оказалось, что нет, у них девочка, но волноваться им тоже не приходится, она хорошо успевает, и то ли детям теперь вообще не задают на дом, то ли их дочери тоже все очень легко дается, только и они ни разу не видели, чтобы она сидела за уроками. Ну а раз с учебой нет никаких проблем, эти консультации — чистое развлечение.

И матери и отцы, объединенные во вновь образовавшемся содружестве, улыбались друг другу, соглашаясь, что именно так обстоит дело, дружно радовались тому, что они, к счастью, избавлены от подобного рода забот, и вдруг обнаруживали, что у них, оказывается, есть общие знакомые.

Она провела рукой по крышке стола, за которым сидела. Поверхность была гладкая и блестящая, может быть, именно здесь во время занятий сидел Джимми. Сама она в свое время сидела за допотопной партой вблизи окна. Вообще-то место было совсем не плохое: можно было смотреть на крышу сарайчика для велосипедов. Зимой на крыше лежал снег, и маленькие трехпалые птичьи следочки расчерчивали его зигзагами, а в непогоду дождевые капли, точно крошечные мячики, подпрыгивали высоко в воздух.