Павел Чувиляев - Частный человек. Избранные места из переписки с врагами

А рядом церковь. Она собирала десятину непосредственно с населения, не делая различий между смердом и бароном. Для ослушников существовало отлучение с объявлением вне закона. Любой мог его ограбить и даже убить, не только не понеся никакого наказания, но делая богоугодное дело и получая за это награду. Просыпается барон-неплательщик, смотрит — вокруг замка соседи с дружинами осаду налаживают. С ними парочка местных Робин Гудов, надеющихся на добычу и прощение смертных приговоров. Барон к дружине — а половина от вероотступника ночью ушла. Оставшиеся смотрят нехорошо, пристально. И рядом монашек в рясе замызганной: «покайся, покайся…».

В результате церковь Франции лопалась от денег [41] Не надо преувеличивать зависимость церкви Франции от Рима. Она, конечно, католическая, и кардинал на месте. Вот только у людей свой символ веры был. И большая часть денежек внутри страны оставалась. . Ничего не желая жертвовать ни артиллерии, ни флоту, поскольку она подчинялась Папе Римскому, а не королю. Короли смотрели на безобразие и завидовали. Тяжёлая это штука: королевская зависть…

С военной силой всё обстояло наоборот. Феодал, сто лет налоги не платящий, с радостью отправлял сына служить при дворе. Мушкетёром, ага. От короля можно было кое-что выслужить: титул, землицу. Кроме того, у сына заводились влиятельные друзья. Приедут десяток профессиональных головорезов-мушкетёров на каникулы — сосед сразу спорное поле отдаст. Иначе они его на дуэли проткнут. А соседский замок уйдёт сыну-мушкетёру в опеку. Ведь он на королевской службе. Не нужны прево, шерифы, крючкотворы-адвокаты, когда у сына друзья — граф на герцоге сидит, принцем (незаконнорожденным Атосом) погоняет.

В церкви традиционно работали младшие сыновья феодалов. Но не шпагой, а головой и языком: старались стать епископами. Гвардейцы кардинала — это набранный с бору по сосенке отряд дворянского отребья. Кто такая Миледи? Проститутка, поднявшаяся из притонов Гавра до постелей герцогов. А гвардейцев кардинала возглавляет выслуживший графский титул сомнительными операциями тайный агент Путин, ой, простите, Рошфор.

Граф в первом поколении — выскочка, помойка. С ним равный ему по статусу и должности командир мушкетёров Де Тревилль сражаться-то брезгует, как и принц Атос, граф де Ла Фер. Всё Д'Артаньяна подзуживают: пойди, мол, «салабон», разберись, покажи себя. А тот — лопух — и рад. С другой стороны, помойки много. Очень много, поскольку церковь богата и может её нанять. Ну и кто в результате победил?

Ремарка: исторический Д'Артаньян — гвардеец кардинала, поскольку по гасконской бедности и худородности конкурс в элитный спецназ чёрных мушкетёров пройти не смог.

Замечание. Однажды во Франции на целых 12 лет — с 1792-го по 1804-й — победила помойка. При помощи криминализированных ветеранов Афганистана, ой, простите, ветеранов войны за независимость в США. Победив, помойка проявила свою суЧность. Например, среди казнённых якобинским террором аристократов женщин было втрое больше, чем мужчин. Многие аристократы эмигрировали, надеясь, что жён и детей не тронут. Взрослые, искушённые в интригах люди, проявили вопиющую наивность. С точки зрения помойки проклятые мушкетёры не должны размножаться. Женские волосы, которые состригались перед казнью, сначала ценились, как сувенир. Потом их стало так много, что цены упали и из них начали плести коврики-половички. У аристократок волос тонкий, воду пропускает, грязь задерживает. Такой половичок чистить удобно — так и рекламировали. Кончилось тем, что пришёл горский князь Рамзан Кадыров из Чечни, ой, простите, горский князь Наполеон Буонапарте [42] В романе Льва Толстого «Война и миръ» в уста российского дипломата вложена фраза: «Буонопарте… Бонапарте… Надо избавить его от «у»». Но Лев Николаевич не объяснил, что в переводе с итальянского «буонапарте» = «хорошая партия». Может быть, не захотел. Но я рискну предположить, что просто не знал. Вижу здесь недостаток образования: прапорщикам не всё рассказывают. с Корсики — навёл порядок. А мушкетёры, переименованные в республиканских гвардейцев, и сейчас охраняют Елисейский дворец.

Замечание. Российский Император Александр I Павлович (Благословенный) обладал тонкими, но по-византийски изощренным и извращённым чувством юмора. Когда в 1813 году Наполеона Бонапарта добивали во Франции, началась среди союзников свара и делёжка, ой, простите, дипломатические разногласия. Союзники предают друг друга, а больше всего — русских солдат подставляют под пули отчаянно огрызающихся французов. Александру I это надоело. Он возьми да и брякни (по-французски): «Быть может, разумно устроенная республика будет лучшим выбором для французов, чем восстановление прежней династии»? Что тут началось!!! Английский министр иностранных дел Кэслри грохнулся в обморок. У канцлера Австрийской империи Меттерниха пошла носом кровь, и он выбежал из зала переговоров. Прусский министр оцепенел. Князь Талейран (наполеоновский министр, шпионивший для всех и всех предавший) упал на колени и, обливаясь слезами, простёр к русскому государю руки: «Сир, вы этого не допустите»! Наелись помойки! Не вкусно!!! Дипломатические уступки в пользу России посыпались как из рога изобилия, а пруссаки на поле боя вдруг под палками капралов обрели храбрость львов. Наверное, Александру I стоило довести шутку до конца и таки дать французам республику. Быть может, тогда Россия не проиграла бы Крымскую войну (1853–1856).