Иногда обе группы сталкивались на площадке. Отвергнутые начали тренироваться под руководством Шопова — сначала с большой охотой, но постепенно чувство обиды, которое сплачивало их, потускнело и остыло, а на передний план вышла неспособность Шопова вести занятия и двигать команду вперед. Игроки стали ссориться, пропускать тренировки, а потом и вовсе перестали приходить. Дико тяжко было видеть полный развал второй команды, но он старался об этом не думать.
Однажды утром зазвонил телефон — это был Чоки:
— Товарищ Диков, у нас отняли зал! Говорят, на две недели. Вы, наверное, знаете, что драмкружок готовит представление, вот профком и отдал им наши часы, потому что им не хватает времени на репетиции… — Чоки говорил быстро, взахлеб, спешил высказать все. — Я позвонил вам, чтоб не удивлялись вечером… Вы, конечно, придете?
— Конечно, приду. Спасибо, Чоки. А… с Цачевым вы говорили? Он знает об этом?
— Не-нет, не говорили… А нужно?
— Нет, пока не стоит… Значит, две недели. Интересно, они не задавали себе вопрос, что будем делать мы эти две недели?
— Ну… Они считают, что мы можем… отдохнуть. До наших соревнований еще далеко, поэтому мы можем пропустить несколько тренировок… Дончо поругался с Райковым, а Райков сказал, что ничего изменить не может…
— Да… положение…
— А мы как расстроены… — Чоки подождал, может, тренер еще что-то скажет, но Дико молчал, и Чоки, промямлив что-то вроде «до вечера, товарищ Диков», повесил трубку.
Дико решил посоветоваться с отцом. Он вошел в кухню, Старик сидел за столом и пил чай. Дико и себе налил крепкого чая и присел рядом. Старик незаметно стал первым помощником Дико, без него уже немыслимы были тренировки, анализ работы, подсчеты, планы на будущее. Дико вкратце пересказал ему разговор с Чоки. Старик не торопился отвечать, думал, но Дико сразу заметил, что отцу есть что сказать.
— Ну? — нетерпеливо произнес Дико.
Старик поставил чашку на стол:
— Видишь ли, мне тут кое-что пришло в голову… Во время прошлых соревнований я подружился с тренером агрономического факультета академии. У них очень хороший зал, ты наверняка не раз играл там. Я думаю, он мне не откажет…
Дико поморщился:
— Папа, я же говорил тебе, что не хочу пока объявлять, где и кем я работаю… Ты лучше скажи мне, что означает этот маневр? Они что-то задумали и уже плетут цепочку, верно? Где только она кончится? Нет, они не дадут спокойно работать, в этом все дело…
— Что это ты, сынок, во всем видишь только плохое? Нужно чуть больше доверять людям…
— Доверять?! Людям?!
Дико не ожидал, что старая боль и обида так живучи в его душе, так быстро и жгуче дают о себе знать.
— Дико, что ты знаешь о жизни? Очень мало знаешь…
— Нет, кое-что все же я знаю!.. Я знаю, что сейчас пойду на фабрику и скажу: или — или!
— Ну вот еще — «или — или»! А может, драмкружок действительно в цейтнот попал? А завтра подтянется и освободит вам зал, а?
— Ты, отец, очень благородный человек и всем веришь! — с горечью проговорил Дико.
В прихожей он сорвал с вешалки пальто, никак не мог попасть в рукава. Остановиться, когда работа в самом разгаре! Полмесяца сидеть сложа руки! Кто вернет ему потом эти потерянные дни?..
Машины глухо рокотали. За окнами вертелись огромные лопасти вентиляторов. Дико стоял посреди двора, порыв досады и злости выветрился, не было сил двинуться, да и куда? Кому жаловаться?
Из дирекции вышел высокий, крепкого сложения человек без пальто, в костюме и свитере под горло. Постоял секунду на пороге и быстрым шагом двинулся к цеху.
Дико узнал директора и решительно шагнул к нему.
— Вы, возможно, не помните меня?
Директор остановился, озабоченное выражение лица сменилось вежливой улыбкой.
— Отлично помню вас, Диков. Чем могу быть полезен?
Дико не ожидал такой вежливости: он воспринимал директора как человека энергичного, умного, но несколько грубоватого и прямолинейного.
— Я бы хотел поговорить с вами о судьбе команды… Тут кое-что произошло… Вы можете уделить мне две минуты?
— С удовольствием. Поднимайтесь ко мне в кабинет, я вернусь через пять минут. У вас есть время подождать?
— Да, разумеется.
Кабинет директора был обставлен просто и традиционно: мебель с кожаной обивкой, ковровые дорожки на полу, льняные шторы на окнах, цветы, две картины на стене — копии полотен Златю Бояджиева, витрина с изделиями фабрики.
Дико опустился в одно из кресел — есть время выработать план разговора. Необходимо завоевать доверие этого человека, от которого — Дико уже понял — зависит почти все на фабрике. Надо говорить с ним серьезно, спокойно, без излишнего запала, как о крайне важном деле, чтобы и он отнесся серьезно к тому, о чем пойдет речь. Например, неплохо было бы медленно и подробно обрисовать нынешнее состояние команды, цели, которые ставит перед собой тренер, как он представляет себе будущее «Родины». И, пожалуй, следует обращаться к нему так, как будто он прекрасно разбирается в спорте. Независимо от того, соответствует это действительности или нет, он должен быть польщен…
Читать дальше