В каждом сборнике, будь то сборник произведений одного автора или, как в нашем случае, нескольких писателей, всегда есть одно произведение, которое стоит признать если и не самым лучшим (чтобы никому не было обидно!), то по крайней мере самым важным и нужным для данного сборника. Именно такую, отнюдь не простую, роль исполняет в этом сборнике «Лавина».
Когда берешь в руки небольшую книжку в белой суперобложке, изданную в 1971 году в старом пловдивском издательстве, носящем имя его основателя Христо Г. Данова, невольно думаешь о нелегком пути, пройденном «Лавиной». Теперь, когда роман экранизирован (одно из свидетельств признания!), когда он занял достойное место в современной болгарской литературе, грустно вспомнить критические разборы, появившиеся вскоре после его выхода из печати. В чем только не обвиняли автора! В ход пошли и классическое искажение социалистической действительности, и пессимизм, и страшный жупел антипатриотизма…
Прежде чем говорить о книге, особенно о такой серьезной и значительной, как «Лавина», хочется хотя бы несколько слов сказать о личности автора… Есть в русском языке такое хорошее слово-термин «шестидесятник». Сначала так называли прогрессивных интеллигентов 60-х годов XIX века. А спустя сто лет — их достойных потомков и преемников, пришедших в наше искусство после разоблачительных съездов партии, принесших в литературу возрожденную и обновленную свежесть психологизма, сложности, разнообразия стилистических манер и жанров… С полным правом мы можем назвать «шестидесятницей» и Благу Димитрову — ведь она вместе со своими коллегами Валери Петровым, Атанасом Далчевым, Радоем Ралиным и многими другими вела перестройку болгарского литературного процесса, возвращала ему обновленными все те свойства и качества, что как воздух необходимы настоящей, истинной и правдивой литературе… И еще по одной причине можем мы назвать Благу Димитрову «шестидесятницей» — окончившая Литературный институт в Москве, она тесно связана с атмосферой, с духом шестидесятнической Москвы. И в чем-то герои «Лавины» сродни героям Аксенова, и Балтера, и раннего Окуджавы-прозаика. А, например, отчаянная и трогательно хрупкая Дара перекликается с ершистой скалолазкой, воспетой Владимиром Высоцким…
Ах это незабвенное время походов в горы и самодеятельных песен у костра; время, когда сама возможность просто быть в одной связке, просто любить, просто петь смешную, негероическую и непатриотическую песенку о ежике с дырочкой в правом боку; когда одна лишь подобная простая возможность уже воспринималась как глоток свежего воздуха, как… свобода! С этим временем сопряжены и герои болгарской писательницы, альпинисты «Лавины». Поэт, сочиняющий грустные философские верлибры и под гитару напевающий веселые куплеты для своих друзей. Скульптор, не желающий идти на компромиссы, ни за что не хотящий, чтобы его статуями, его детищами, были довольны застарело-официальные комиссии. Экономист Асен по прозвищу Философ, замкнутый и ироничный, он не прочь щегольнуть заковыристой цитатой, он даже д’Аннунцио знает… И тут невольно возвращаешься к тройному эпиграфу, предшествующему началу «Лавины», — и Гарсиа Лорка, и Альбер Камю, и Эмили Диккинсон… Господи, да зачем же столько сразу?) Что это? Демонстрация авторской образованности? Да нет, просто хочется вдохнуть, вглотнуть в самую глубь своего существа ту всемирную культуру, которая совсем еще недавно запечатана была каиновой печатью вневременности, буржуазности и чего-то там еще…
Но что же все-таки такое «Лавина»? Формально по содержанию — повествование о группе спортсменов-альпинистов. По жанру — «роман-поэма». Такой подзаголовок дан «Лавине» самим автором, Благой Димитровой. Впрочем, читатель и без подзаголовка догадывается — перед ним проза, окрашенная в радужные цвета поэтического мировосприятия; проза, самой своей структурой передающая сложный ломаный ритм восхождения на высоту, падения в бездну; ритм отчаяния и надежды…
Но «Лавина» еще и психологическое исследование, скрупулезное детальное исследование взаимоотношений, связующих группу спортсменов-любителей. Кто он, главный герой этого романа? Дара? Асен? Юный Бранко? Тонко чувствующий Момчил?.. Да, каждый в отдельности, и в то же время… главный герой «Лавины» (и это удивительно зримо и ярко удалось показать и доказать болгарской писательнице) — вся группа альпинистов, странное и чудесное, доброе и порой коварное, жестко-непонятливое и утонченное существо МЫ… Это оно, МЫ, подарило героям романа ощущение полноты бытия; оно соединило Горазда и Зорку, и оно же с мучительной жесткостью воспрепятствовало любви Дары и Асена; оно, МЫ, прямолинейно толкает Поэта на сочинение веселых песен, но оно же вселяет в его душу горение, постоянную неудовлетворенность собой, жажду творчества… Это МЫ объединило и, казалось бы, совсем непостижимым образом погубило самое себя…
Читать дальше