Дарья Доцук - Голос

Первая большая волна страха прошла, но за ней катились волны поменьше. Я боялась вклиниваться, чувствовала себя лишней. В конце концов, я ведь навязала им свое общество, а они были слишком вежливы, чтобы отказать.

Яна повторила настойчиво:

– Нет, я не верю, что под влиянием толпы нормальные люди могут убить человека.

– Могут, если так принято. В данном случае лотерея – это норма, – заметил Стас. – Но ты, конечно, не верь, так ведь спокойнее.

– Но это же не варвары какие-то, а более-менее современные люди! Разумные! У них есть законодательство, книги, газеты, учебники, телевизор…

– Ну и что? У твоей бабушки тоже все это есть, но очки она все равно ищет с помощью чертика!

Глеб прыснул. Яна не улыбалась.

– Это разные вещи, – отрезала она.

– Ну почему?

– Потому! Как можно сравнивать дурацкое бытовое суеверие с жертвоприношением?

– Легко! Люди приносят жертву, чтобы у них кукуруза колосилась, – это же классическое бытовое суеверие! Если бы твоя бабушка покрошила чертику хлеба или молочка налила – это тоже было бы жертвоприношение в чистом виде. Вообще это так типично для человека – верить, что какая-нибудь магическая фигня решит все его проблемы. Ты, – Стас ткнул в Анечку пальцем, – стучишь себя кулаком по голове, чтоб не сглазить. Не отнекивайся, сам видел. А ты, – он перевел взгляд на Яну, – когда что-то показываешь на себе, сразу сдуваешь. Вы этого даже не замечаете. Это для вас так же естественно, как мыть руки или ходить по улице в ботинках. Вас к этому приучили. А их приучили к лотерее. Улавливаете?

– Нет, ну а как бы вы поступили, окажись вы там? – допытывалась Яна.

– Ну, сейчас начнется абстрактный героизм, – пробормотал Стас. – Давайте для чистоты эксперимента выберем жертву и поставим на кон не бесполезную кукурузу, а что-нибудь действительно важное для всех нас.

– Поставь. Я все равно камни бросать не буду, – заявила Яна.

– Будешь-будешь, – покивал он и, не дав ей опомниться, продолжил: – Допустим, жертва у нас – Виктория.

Я сразу представила, как мы с камнями в кулаках обступаем безобидную розовощекую Викторию, а она пятится от нас, в растерянности прижимая к животу любимую чашку.

– Выбор такой, – Стас понизил голос, чтобы на том конце зала не услышали. – Либо Виктория умрет сегодня, либо через полгода будут мертвы абсолютно все, кто сейчас находится в этом здании. Мы с вами, школа компьютерной грамотности, Анечкина мама и все остальные сотрудники библиотеки, включая саму Викторию.

– Суперреалистичная ситуация, – хмыкнула Яна.

– Ты удивишься! Я не имею права раскрывать вам все сведения, но скажу, что мне известны кое-какие обстоятельства, которые через полгода уничтожат все население нашей библиотеки, если Виктория останется жива.

Это заставило всех задуматься. Первым в игру вступил Глеб:

– Она т-типа т-террористка?

– Я не могу разглашать эту информацию. Придется вам сделать выбор, полагаясь только на мои слова.

– А, у н-нее с-смертельный вирус!

– Хватит, Глеб, как можно быть таким наивным? – поразилась Яна.

– Я могу сообщить только то, что все мы, и Виктория в том числе, погибнем. Однако, если она умрет сегодня, вместе с ней исчезнет смертельная угроза для всех остальных.

– Ну а мы-то тут при чем? Нам никто никакую секретную информацию не сообщал! Если ты точно знаешь, что Виктория должна умереть, так пойди и убей ее сам – для тебя же это, судя по всему, единственный выход! – Яна откинулась на спинку стула и сложила руки на груди, как бы заявляя, что от нее больше ничего не добьются.

– Я что, варвар? Как я могу вот так взять и убить человека? Сама только что сказала. К сожалению, я и не герой тоже, чтобы в одиночку всю библиотеку спасать. Меня же посадят потом. С другой стороны, Виктория – обычный человек, ничего особенного. Кроме того, что по ее вине мы все умрем. Она не нашла лекарство от рака, не установила мир на Ближнем Востоке, не написала ни одного великого романа. И вряд ли напишет. Бóльшую часть дня она сидит за своим столиком, пьет чай, почитывает любовные романы и выдает книжки пенсионерам. Не знаю, много ли мир потеряет, не будь на свете Виктории. Но я все равно не могу это сделать в одиночку. Я боюсь. Тупо боюсь! И почему я должен один всех спасать? Нечего на меня всю ответственность перекладывать! Вы жить хотите или нет?

Я тоже втянулась в игру и задумалась над выбором, который у нас был. Сомневаться в здравомыслии Стаса у меня не было оснований, но, справедливости ради, я мало что о нем знала. Впрочем, о Виктории я знала и того меньше.