Александр Проханов - Надпись

Я баллистическая ракета с ядерной головной частью. Лежу на платформе в цилиндрическом стальном саркофаге, на котором разводами ветра нарисован мой лик. Мои вытянутые недвижные ноги с гибкими, на шарнирах, ступнями, как ласты, выполняют роль поворотных рулей. Мой пах - вместилище могучего пламени, свирепой толкающей силы, способной вознести меня в пустыню сверкающих звезд, вернуть в дышащее свечение мира. Мое сердце - в непрерывных биениях, чутких неслышных ударах, с крохотной огненной точкой, где записана координата Земли. Фиксирует меня в бесконечном пространстве Вселенной. Моя голова - вместилище гигантского взрыва, откуда в космах огня вырвутся демоны зла, изгрызут и изгложут планету, умчатся с опустошенной Земли вихрями зловонной копоти.

Изгоняю демонов из моей головы. Думаю о Рае небесном. Среди цветущих деревьев ступает розовый олень. Обнаженная женщина на нежной траве дремлет с дивной улыбкой.

Нимфалида, черно-бархатная, с драгоценной зеленой каймой, изумрудной волнистой рябью, пульсировала на цветке нежным мохнатым тельцем. В хитиновой чашечке, как крохотная гроздь, таилась россыпь незрелых яичек. Вскормленная соком цветка, согретая излучением солнца, тревожила бабочку своей неоплодотворенной набухающей силой. Нимфалида страстно повела лакированными кромками крыльев, качнула цветок и взлетела. Понеслась от куста вдоль синевы океана, подхваченная прохладным ветром, раздувавшим ее паруса. Калейдоскопы глаз многократно повторяли лазурь воды, белую пену прибоя, желтый горячий песок, темную зелень леса. Бесчисленные запахи окружали ее. Мельчайшие, пахнущие йодом кристаллики соли. Комочки пыльцы, источавшие пряную сладость. Пылинки праха, оторванные от огромных лесных деревьев. Микроскопические едкие брызги, оставляемые в воздухе другими бабочками, призывавшими самцов с помощью пряностей и благовоний. Нимфалида, ощущая свою привлекательность, свою женскую прелесть и готовность к соитию, напрягла переполненное соками тельце, впрыснула в воздух мельчайшее облачко благовоний, которое было подхвачено ветром и разнеслось по окрестным пространствам.

Летела, описывая на кромке океана и суши волнистую линию. Разбрызгивала микроскопическим пульверизатором душистую влагу. Слышала через пространство солнца и ветра, как на этот запах откликнулся черно-зеленый страстный самец. Обезумел, помчался в погоню. Не мог надышаться, жадно рыл крыльями воздух, отыскивая среди блеска, в огромной пустоте, источник дразнящих благоуханий.

Марш ракеты по безлюдным пространствам, вдали от больших городов, по треугольнику с длиной бедра в сто километров. Мчимся в ночи в дымных снежных полях. Желтые огни деревень. Запах холодного дыма. В сельском клубе танцуют молодые парочки. В избах лежат на печах старики. На скотном дворе, на влажной соломе, дремлет сонное стадо. Все слышат дрожание стекол, глухое трясенье земли - проходит ночная колонна.

Сижу в «бэтээре» на днище, на брошенном толстом матрасе, среди цветных индикаторов. Качаются каски солдат. Сутулятся плечи водителя. Белые фары озаряют лед на проселке.

Я певец государства, художник мощи и силы, жрец сокровенной религии. Описываю мегамашину, ее невиданную красоту и величие, ее непомерную пластику, потаенное, скрытое от глаз совершенство. Силой полученного от Бога таланта мне дано описать ее грубые валы и колеса, громадные рычаги и канаты, драгоценные электронные клеммы, стожильные жгуты волноводов, тончайшие мембраны и пленки, драгоценные кристаллы и стекла. Ее вершина с чашами и зеркалами антенн блуждает в открытом космосе, чертит земные орбиты, ловит свет голубой звезды. Ее корни окунаются в магму, сосут подземные соки, черпают металлы и руды. Ее тонкие щупальца, чуткие световоды проникают в сознание людей, неустанно сосут прану человеческих жизней, питаются мыслями и мечтами людей, их любовью и ненавистью.

Мегамашина - живая, исполнена духа Божественного Промысла. С ее помощью Бог соединил человечество для огромной задуманной им работы по преодолению смерти. Власть, государство, политика, теории революций и обществ - различные приемы и средства для достижения бессмертия. Я, художник, заключенный в броню «бэтээра», среди железных солдатских касок, думаю о мегамашине. Рисую ее божественный образ. Верю в ее благую задачу.

Под снегом, в безвестной братской могиле, дремлют кости солдат. Слабо вздрагивают от гула и рокота, когда мимо проходит колонна. Терпеливо, под тусклым месяцем, ждут своего воскрешения.