Александр Проханов - Надпись

- Именно это и объединяет всех, кто сюда приходит. Одушевление советской мегамашины, которая начинает ветшать и черстветь. Возвращение ей духа творчества. Кстати, быть может, вам будет интересно. Я имею возможность просматривать американские газеты. Так вот, ваш очерк о Тихоокеанском флоте был отмечен в «Нью-Йорк тайме». Во время слушаний в Конгрессе один конгрессмен, кажется от штата Айова, заявил, что Коробейников, рассказавший о тайнах океанической стратегии СССР, никакой не журналист, а начальник советской военно-морской разведки.

- Ну это слишком, - засмеялся Коробейников, польщенный похвалами.

- Ваш дар - это ресурс государства. Его надо использовать, как используют бомбардировщик новой конструкции, - засмеялся в ответ Андрей, милый, изящный и дружелюбный.

В прихожей зазвонили. Зазвучали голоса, шарканье ног. Марк кого-то обнимал, помогал раздеться. В гостиную вошли сразу двое, удивившие Коробейникова своим несходством, разительным внешним несоответствием. Первым появился прихрамывающий, начинавший полнеть человек в носках, который оставил туфли в прихожей, но не воспользовался мягкой домашней обувью. Он был лысоват, некрасив. Лицо простецкое, деревенское, нос картошкой, губы оттопырены, из-под вздернутых бровок смотрели маленькие, умные, настороженно-хитрые глазки. Он был в неудобном, мешковатом костюме, с жилеткой, из которой выглядывало выпуклое сытое брюшко. Поклонился с порога, зорко, с любопытством осмотрев Коробейникова, просеменил к креслу, тяжело плюхнулся, скрестив ноги в сморщенных носках. Следом возник изящный худой человек с утонченным смуглым лицом, большим кавказским носом, гибкими чувственными губами, на которых играла надменная ироничная улыбка. Он был в дорогом, прекрасно сшитом костюме, в начищенных дорогих штиблетах, грудь его украшал щегольской шелковый галстук с золотой булавкой. Он изящно поклонился, осторожно и грациозно проследовал к креслу, опустился, положив ногу на ногу, доставая из кармана пачку заморских сигарет. Марк подошел к ним, продолжая что-то выспрашивать, а Коробейников, как и в прошлое посещение, обратился к Андрею за разъяснением:

- Кто сии джентльмены?

- Первый, в носках, колченогий - восходящая звезда идеологии. Работник идеологического отдела ЦК Исаков, по прозвищу «Хромой бес». Казалось бы, простой деревенский мужик, а прочитал лекцию в Колумбийском, университете, которая вызвала восторг американской профессуры. Очень коварен и вероломен. Второй - членкор Академии наук Гришиани, технократ и управленец, ратующий за новые формы управления производством, подобные тем, что используются на автомобильных конвейерах Форда. Говорят, большой любитель дам, превращающий свой роскошный рабочий кабинет в будуар.

- Тоже своеобразный конвейер, - заметил Коробейников, отдавая должное лаконичным исчерпывающим характеристикам собеседника, который как будто бы заглядывал в миниатюрную картотеку с досье на членов «кружка».

Опять зазвучал звонок. Марк пошел открывать, а Андрей приветливо и услужливо наполнил тяжелые стаканы золотистым скотчем. Ухватил щипчиками и метнул кусочки льда. Отнес стаканы Исакову и Гришиани. Передал Коробейникову литой, с золотистым напитком, стакан, источавший горьковатый обжигающий дух.

В гостиной появились двое. Маленький, круглый человечек с безбровым, бабьим лицом, без всякого намека на щетину, с малиновыми яблочками щек, детски голубыми глазами и пунцовыми губками-бантиками, которые, казалось, сосали вкусную карамельку. И бодрый, с твердым носом, решительными яркими глазами мужчина, свежий, промытый, с целлулоидным отливом, большими ладонями, которые он потирал, издавая шелестящий горячий звук, словно добывал огонь трением. Оба здоровались, усаживались, с благодарностью принимали от Андрея стаканы с выпивкой, заглядывали в какую-то брошюру, которую подсовывал им Марк.

- А кто эти двое? Один напоминает умного скопца, а другой - умелого фокусника. - Коробейников, уже сблизившись с Андреем, позволил себе легкую иронию, которая была воспринята.

- Этот скопец, который не нуждается в бритве, - Заметин, работающий на стыке Центрального Комитета и Министерства иностранных дел. Усилил свое влияние после пражских событий, которые заранее предсказывал. Второй - доктор Миазов, получивший доступ к геморроям, предстательным железам и астматическим легким высшего кремлевского руководства. Практикует методы тибетской медицины, приглашая для диагностики экстрасенсов. Говорят, обладает даром гипноза и телекинеза. К его ладоням прилипают предметы различной величины и веса, в том числе и сделанные из драгоценных металлов.