Дженнифер Доннелли - Чайная роза

— Очень даже возможно, — ответил Питер Херст, откинувшись на спинку кресла. — Просто необычно. Вы знаете, что находить их все труднее. На прошлой неделе я купил две тысячи. Две недели назад — пятьсот. А на этой неделе — ноль.

— Почему?

— Потому что никто не продает! Все, кто хотел, уже продали свои акции. Вам. Из-за вас «Чай Бертона» стал абсолютно неликвидным.

Фиона, во время разговора расхаживавшая по кабинету, остановилась у окон, выходивших на набережную.

Весеннее небо затянулось пеленой серых туч. Она смотрела на широкий Гудзон, но видела другую реку. И другую пристань. Видела окутывавший пристань серый туман и темную фигуру. Фигуру, ждавшую ее, Фиону. Она закрыла глаза, пытаясь избавиться от гнева и боли, которые вызывала эта темная фигура. Вызывала до сих пор.

Все эти десять лет она раз в неделю встречалась с Питером, скупавшим для нее акции «Чая Бертона». Сначала, когда их курс колебался от пятнадцати до двадцати долларов за штуку, она покупала немного — то десять, то двадцать. По мере роста доходов Фиона начала приобретать столько акций, сколько могла достать. После фиаско, которые компания потерпела в Америке и Индии, курс снизился до пяти долларов. Но теперь деньги для Фионы значения не имели; главное заключалось в том, чтобы найти продавца.

На сегодняшний день ей принадлежало двадцать два процента акций «Чая Бертона», приобретенных от имени фирм, ни одна из которых — благодаря стараниям ее поверенного Тедди Сиссонса — не могла вывести владельца компании на ее след.

Доля Фионы в «Чае Бертона» была огромной, но недостаточной. Нужно было продолжать скупать акции, пока в ее руках не окажется пятьдесят один процент — и, следовательно, вся компания. За десять лет ее ненависть к Уильяму Бертону ничуть не уменьшилась; Фиона стремилась уничтожить его любой ценой. Это не восстановление справедливости — Фиона знала, что никогда ее не добьется, — а месть. Единственным недостатком ее плана было то, что он не затрагивал Котелка Шихана. Она целыми ночами расхаживала по спальне со свечой в руке, пытаясь придумать, как отомстить непосредственному исполнителю убийства, но так ничего и не придумала. Способ был только один — заставить Бертона назвать имя своего соучастника. Но для этого Бертон должен сначала признать свою вину, а делать это он не собирался.

Как ни билась Фиона, решить проблему ей не удавалось. Она десять лет жила, зная, что Бертон и Шихан сделали с ее отцом и всей ее семьей, и все еще ждала. Все еще была бессильна. Злясь на своего маклера, который не мог раздобыть новые акции, и на саму себя, неспособную придумать, как уничтожить Шихана. Сколько еще ей придется ждать?

Херст начал складывать документы, лежавшие у него на коленях.

— Фиона, я сделаю все, что в моих силах, но сомневаюсь, что сумею что-то найти до конца этого месяца.

Она резко развернулась:

— Питер, они нужны мне немедленно, а не в следующем месяце! Пошлите кого-нибудь в Лондон. Найдите партнеров Бертона и вытрясите из них акции!

— Я понимаю вашу досаду, — сказал Питер, удивленный ее резкостью, — но вы должны понять, что ваша доля составляет двадцать два процента, а доля владельца компании — пятьдесят один. Здесь просто нечему циркулировать.

— Не могу поверить, что он до сих пор сохраняет контрольный пакет. Рано или поздно ему придется его продать.

— Фиона, если он сохранял пакет до сих пор, то с какой стати продаст его сейчас?

— Потому что он по уши в долгах, — сев на край письменного стола, ответила Фиона. — Он получил в «Альбион-банке» ссуду почти в триста тысяч фунтов. Его индийская плантация перестала существовать, а попытка выйти на американский рынок с треском провалилась. — Воспоминание об этом заставило Фиону мрачно усмехнуться. Она собственными руками устроила эту катастрофу. Элементарно обанкротила Бертона, продавая свою продукцию ниже себестоимости. Его агенты открыли фирменный магазин на Уотер-стрит в июне девяносто четвертого, а в январе девяносто пятого он закрылся. — Питер, ему позарез нужны наличные. Он должен начать продавать свою долю. Просто обязан.

Херст покачал головой:

— Фиона, скажу вам не как маклер, а как друг… Я не понимаю вашей одержимости этими акциями. И никогда не понимал. Вы же сами говорите, что компания дышит на ладан. И насчет долгов вы правы. Они слишком велики. Еще одна катастрофа, и ему просто будет нечем выплачивать ссуду. Вы вложили в «Чай Бертона» астрономическую сумму. Но эти акции — всего лишь долговые расписки. Они вам больше не нужны. Вам нужно…