А вокруг бегала лиса в трепете и мерцании теней и солнечных зайчиков.
(Психологический бестиарий В.Ахрамовича. Ж-л "Наука и религия". 12.1988г.)
— Ну и что? Охраняешь? — спросила лиса пса.
— Р-л-а, — ответил пес.
— Ну, тогда я пошла, — сказала лиса.
— Р-л-а, — ответил пес.
— Ну и глуп же ты, братец, — озлилась лиса. — Ни слова,
ни толка от тебя не дождешься. Что ты такой важный? Какое добро охраняешь?
— Достоинство.
— Что, что? Какое достоинство? — лиса от презрения не находила слов. — Олух! Достояние, а не достоинство. Ты хоть разницу понимаешь?
— Эй, ворона, — обратилась лиса к игравшей в безучастность вороне. — Он охраняет достоинство, ты слышала?
Он что, чужое достояние выдает за свое достоинство?
— Досточтимый, — обратилась снова лиса к псу. — Ты все на свете перепутал. Достоинство — это личная сытость, а не общественная. Ты труженик ржавой цепи. Ты зарабатываешь хлеб, а не достоинство. Достоинство по достатку. По уму, а не по бешенству. Цепь да миска — вот твое достояние.
Пойду расскажу волку этот анекдот.
С тех пор у пса глаза грустные-грустные. Он поверил лисе.
И все-таки он старался настаивать на своем. Он шептал себе по ночам: "Глубинный покой — вот настоящее основание достоинства.
И я всегда хотел, чтобы мой хозяин имел этот покой. Может быть, мне хотелось поближе быть к покою? И я решил, что охраняю его? Может быть, некогда мне опостылело дикое беспокойство о хлебе насущном. Лиса права, я охраняю свою миску. А почему мне не охранять миску. Я и есть эта миска. Она мое достоинство и достояние. Буду откровенным. Лиса права наполовину. Я охраняю и миску, и достоинство, и покой..."
Но один только цыпленок ненадолго поверил псу.
— Ты сто тут? — спросил однажды цыпленок.
— Охраняю, — ответил пес.
— Сто ты охланяешь?
— Достоинство.
— До... доштоинство. Ух, ты!
Потом он дома сообщил: "Пес охланяет доштоинство".
— Ну вот видишь, — неопределенно, но поучительно отозвалась мать. А батя прохрипел:
— Да что знает этот гай о достоинстве...
— Не говори при ребенке плохо, — залопотала курица.
А цыпленку первый раз в жизни почему-то захотелось залупиться назад в яйцо.
(Психологический бестиарий В.Ахрамовича. Ж-л "Наука и религия". 09.1990г.)
Лягушка страдала жеманством.
— Боже! — говорила ей жаба. — Как тебе не достает естественности. Отбрось свое жеманство, и небо, мне кажется,
тут же одарит тебя счастьем.
— Но как же? — возражала лягушка. — Если при одном слове "изящество" внутри меня все трепещет...
И она грациозно показывала на грудь, где тайно трепетало сердце. Томно она имитировала трепет маленькой перепончатой лапкою. И нечего было сказать жабе.
А лягушка секретно от всех ходила к прозрачному пруду, чтобы преодолеть последнее несовершенство.
Она склонялась над зеркальной гладью и принуждала себя сложенными бантиком губами произнести одно лишь слово — "морковь", но в последний момент все равно широко выкрикивалось: "морква".
(Психологический бестиарий В.Ахрамовича. Ж-л "Наука и религия". 04.1989г.)
Заяц увидел медведя и растопырился от зависти. Медведь сидел на берегу реки, блаженно раскинув короткие мохнатые лапы и ласкал чурбан. Приблизившись к медведю, заяц окончательно растаял: колода с мёдом без видимых признаков пчёл благоухала в медвежьих объятиях.
— Вкусно? — очень вежливо спросил заяц.
— Попробуй, — вальяжно ответил медведь.
— Боюсь, — трепетно взалкал заяц.
— Чепуха, — облизнулся медведь.
— Тебе-то "чепуха", ты спрячешься в воде и хоть бы что, а я не могу в воду, мне всё одно, что от пчёл погибнуть, что в реке утонуть.
— Ну что же, — рассудительно сказал медведь. — Кто, брат, взыскует, тот обрящет. А на том свете мёд ещё слаще.
— Да?! — изумился заяц.
— Там, брат, всё есть, — степенно стал поучать медведь. —
Там мёд слаще, потому что мёд есть, а пчелиности нет. Там один только мёд.
— А кто же тот мёд собирает, без пчелы как же? — недоумевал заяц по простоте.
— По милости, мой юный друг, по милости божией.
Заяц готов был плениться, однако трепет страха никак не превращался в благоговейный трепет.
— А есть там пчелиность без мёда? — вдруг сиганул заяц от безысходности в схоластику.
— Там, брат, всё есть, — обнадёжил медведь зайца.
— Как же так?! А если я не к мёду, а к пчёлам?! — ужаснулся заяц.
Медведь отставил колоду с мёдом, гедоинистически облокотился на неё и поучал:
Читать дальше