Федерико Моччиа - В отчаянных поисках Ники (ЛП)

Красота любовного письма. Прямо на этом белом листе. Сказано здесь слишком много, тогда так хватило бы лишь одного. Но это письмо — лишь желание не быть банальными и уверенность в том, что такими мы и являемся. Ты мнёшь листы бумаги, чтобы взять новые и начать сначала. Этот возлюбленный образ всегда перед глазами. Метафоры, позаимствованные из фильмов, цитаты из песен, надежда, что откуда ни возьмись явится сам Сирано, готовый предложить что-то прекрасное для письма. Ты понял лишь одно: глаголы всегда лучше использовать в настоящем времени, не поддаваясь соблазну давать надежды на будущее. Говори о том, что знаешь и чувствуешь прямо сейчас, потому что это всё, что есть настоящего. И то, что ты чувствуешь, — это борьба с самим собой и с твоими собственными словами, твоя любовь — это ветер, который подул внезапно посреди полного штиля. И теперь ты пытаешься написать это и делаешь ошибку в слове, возможно, тебе мешает язык или словарный запас, потому что сложно перевести сердце на обычный человеческий язык, особенно если оно заикается от любви.

И вдруг я представляю их. Волны. Между этими полками. Они разглядывают, ищут, болтают. У них снова какая-то идея. Одна из тех, которые появляются только у подростков. Ведь тогда наши идеи самые очаровательные и сильные, глупые и абсурдные, но они неожиданно начинают казаться тебе самыми верными… Это больше, чем просто идея, это символ, это ритуал, это сокровище, которое никто кроме тебя не сможет забрать и даже оценить.

— Ну что, возьмём какой-нибудь большой, нет?

— Неа, это неудобно. Лучше поменьше.

— А почему не купить просто тетрадь?

— Что за отстой, Эрика! Она же будет портиться с каждым годом. А тут хотя бы твёрдый переплёт.

— Глупости, нет никакой разницы, эта тоже испортится со временем.

— Да, но зато не так быстро.

Они всё трогают, решаются, потом возвращают на место, громко разговаривают. Деловые, решительные, сосредоточенные.

Здесь есть ежедневники всех цветов. Красные. Синие. Чёрные. Популярные нынче с резинкой, чтобы не раскрывались. Олли, Ники, Дилетта и Эрика останавливают свой выбор на своём любимом, историческом и легендарном «Молескин».

— Какой выберем, какой выберем? — Эрика увлечённо вертит в руках три ежедневника. — Что вы думаете? Ведь мы с вами прямо как Хемингуэй и Винсент Ван Гог!

— Ещё бы. Но ведь они были уродами… А кто-нибудь действительно красивый когда-нибудь писал в «Молескине»?

— Ну конечно, Олли!

— И кто?

— Мы!

Они разражаются хохотом. Через полчаса они наконец-то на кассе. У Ники в руках выбранный «Молескин».

— Это. И ещё чёрную ручку.

— Синюю.

Ники вздыхает.

— Чёрную.

— Окей… Делай, как знаешь.

Кассирша не может похвастать ангельским терпением.

— Так чёрную или синюю?

— Чёрную.

Олли уступает, но вмешивается Дилетта.

— И ещё ластик.

— Нет, Дилетта, только не ластиком по «Молескину». Всё должно быть естественным, как оно есть, и даже ошибки.

— Ники…

— Даже ошибки. Так правильней.

Как письма, написанные от руки на бумаге. Секрет, о котором они никогда не забудут.

Бесконечная история

Одного намерения недостаточно. Недостаточно просто сделать покупку. Это только первый шаг. Это лишь начало. Пришло время веселья, время наполнить его содержимым.

Он лежит на красном клетчатом покрывале кровати Ники. Вот он, как единственный выживший. Закрытый.

Волны на кухне, они готовят перекус на скорую руку из того, что нашли в холодильнике. Затем возвращаются в комнату. Рассаживаются кружком. Смотрят на него.

— Красивый, да? Самый классический. Чёрная обложка, закруглённые углы, эластичный ремешок, внутренний кармашек расширяется, разлинованные листы 9 на 14, — звучит, как реклама.

— Откуда ты всё знаешь?

— Внутри была карточка.

— Ладно, как мы с ним поступим?

— Он будет храниться у каждой по одной неделе. Цитаты будут в кавычках, наши собственные мысли — без. Но это не распространяется на Олли, которая всегда что-то копирует.

— Чёрт. Но я ведь рисую.

— А ещё в уголке будем ставить дату и час. Думаю, лучше без подписи. Простой текст печатными буквами.

— А когда он закончится?

— Если закончится, купим новый, а этот закопаем.

— Где?

— Напротив школы, чтобы студенты 3002 года нашли и увидели, какими классными мы были!

— Ещё чего… Нам нужно более символичное место. Иначе мы допрыгаемся и его найдёт даже Бернардо.

— Ок, подумаем об этом позже. А теперь пора начинать писать!