Рената Литвинова - Обладать и принадлежать

Все расположились в ожидании рейса в кафе перед открытым окном.

Михаил {говорит с огромным усилием, как можно тише, как будто заставляя себя): Я прошу, умоляю, если ты хочешь, чтобы я был живой, разреши мне остаться.

Господин: Ты что, мне угрожаешь?

Михаил: Нет, не могу сейчас уехать, прошу тебя!

Господин: Дай мне отдохнуть от тебя, Михаил. Я приеду завтра. Будет новая жизнь.

Михаил отворачивается. Парень из свиты показывает на часы.

Михаил: Сейчас, сейчас, я пойду. {Пауза.) Я пойду. Передай Рите… Ведь у нее день рождения?

Господин: Не знаю.

Они расходятся в разные стороны.

Вдруг Михаил вспрыгнул на подоконник распахнутого окна. Лишь секунду он забалансировал на тонкой перекладине, и в ту секунду к нему со страшными криками и воем все бросились. Стащили его тело на кафельный пол, ставшее сутулым и безвольным, как кулек…

Свернувшись, он лежал на боку, лицо, мокрое от слез… кругом валялись куски от его пальто… Господин сидел на полу и держал-качал у себя на руках голову сына – вид у Господина был обезумевший.

Рита выходит из автобуса, вдруг видит свою подругу у метро: та стоит в ряду продавцов в норковой шубе, очень сильно накрашенная, как в маске, покуривает и продает колбасу.

Рива: Очень хорошая колбаса. Может, вы продадите за меня? – спрашивает она близстоящего дяденьку, торгующего старыми шурупами и кранами. Тот отрицательно мотает головой. – Хотите, продавайте меня. – Тот дико на нее смотрит. – Будете говорить: «Не нужна девушка? Совсем недорого».

В этот день она пела в ресторане. После песни пошла к себе в комнатку, где ее ждала Рива.

Вслед за ней вбежал Господин.

Господин (ярко улыбаясь и оглядывая девушек): Как я расшевелил ваше гнездо! Ты никуда сегодня не пошла, моя любимая?

В гримерную входит «женщина-змея» в трико, лет тридцати семи. Господин тут же обращается к ней.

Господин: Я близкий друг Риты. Я очень люблю Риту. – Тут же обращается к Риве, прислонившейся к стене и опять курящей с задумчивым лицом. – А! Здравствуйте, моя хорошенькая! – Та удивленно кивает. – Как поживаете?

Рива: Спасибо. Ничего.

Господин: Ты же знаешь, Рита, как я всегда помню о тебе, я поздравляю тебя с днем рождения и прошу, приглашаю тебя и твою Риву и вас (обращается к «трико») в ресторан. (Пауза, все молчат.) Все уже приготовлено, не обижай меня в такой день. Почему я перед всеми получаюсь всегда виноват? Я содержу такую ораву и всегда всем должен, всех я обижаю, почему меня окружают такие люди? Я, честное слово, проклятый! Кто-то проклял меня!

Женщина-змея: О!

Они вышли в еле освещенный коридор, причем проходившие мимо Господина люди тут же его узнавали и вежливо шарахались в сторону. Господин сказал проходившему мимо официанту:

– А, мой милый дружок! Вот видишь этих женщин? Проводи их в какой-нибудь из кабинетов. Нет! В отдельный директорский номер накрой! Давай-давай, поторапливайся.

И он, оставив девушек, пропал за поворотом коридора.

Так они оказались в мрачно освещенной отдельной от общего зала комнате в том же затрапезном ресторане, где пела Рита. Длинный стол с белой скатертью, с чистыми приборами. Стояли стеклянные шкафы с занавешенными стеклами.

Висела картина, изображающая дичь.

Только девушки сели, официант пропал.

Рита: Только не напивайся, Рива. Только не напивайся.

Рива: С чего ты так решила?

Рита: Он всегда всех любит спаивать.

Приходит официант с закуской и водкой. Наливает в рюмки.

Рива (оживляясь): Выпьем?

Рива выпила залпом и сама налила еще.

Рита: Прошу тебя, не пей много, разделяй рюмку, разделяй.

Рива: О, Рита, это невежливо! Не делай мне замечаний.

Рита выглядывает в коридор. Там стоит Господин с двумя пожилыми мужчинами.

Господин (вздрагивает, потом, как ни в чем не бывало выкрикивает); А! Моя любимая, это у нее сегодня день рождения!

Лица у обоих мужчин хоть и старые, но заматерелые: один, грузный, одет чисто и богато, другой, в щетине, крепкий, в ватнике и грязных сапогах.

– Поздравляем, поздравляем, – кланяясь, повторяют мужчины.

Рита возвращается в номер.

Господин (спрашивает у одного): Что Михаил? Все шантажирует, что умрет?

Первый: Нет. Плачет. Плачет.

Второй: Ему очень плохо. Мы отвели его наверх, там стоит старая газовая плита.

Рива выпила еще раз залпом, когда все вошли в номер.

Рита (наклоняется к подруге): Не пей больше и не говори про Михаила.

Рива: Нет, нет, все неправильно. Я пью, потому что мне плохо. И вообще, потому что хочется выпить!