Петер Зилахи - Последний окножираф

Когда моему дедушке было столько же лет, сколько мне сейчас, Гаврило Принцип выстрелил в престолонаследника. Судьба свела студента-неудачника и будущего императора. Эта встреча принесла обоим бессмертие. И смерть. Они не знали друг друга, может, только взглядом успели обменяться. How do you do? Принцип и принц, принц и нищий, одно точно: оба слышали выстрелы. С тех пор в зеленых аллеях парков памятники Гаврилы Принципа стреляют в памятники Франца-Фердинанда. Позиционная война идет между улицами Гаврилы Принципа и проспектами Франца-Фердинанда, ведут перестрелку мемориальные доски, музеи, памятные медали, кинофильмы. В Сараево памятник престолонаследника сбросили с постамента. Единственным делом жизни для него стала смерть, ставшая причиной миллионов других смертей. Первая мировая началась с кровной мести. Когда моему дедушке было столько же лет, сколько мне, его судьба соприкоснулась с другой судьбой. Они оба пошли добровольцами в Имперско-королевскую армию, обоих отправили на Южный фронт, а когда началось наступление русских — в Галицию. Оба там отличились. Иосип Броз со своим взводом захватил в плен восемьдесят русских солдат, мой дедушка за одну вылазку получил двадцать один осколок и несколько наград. Когда ему собрались ампутировать ногу, он выхватил револьвер и прогнал хирурга из операционной. В один год они оба попали в плен, потеряв сознание в рукопашном бою. Оба очнулись в госпитале, обоих в жару преследовал свой кошмар, дедушке чудилось, что ему собираются ампутировать ногу, а И.Б. подозревал святого, висевшего над его койкой, в том, что он хочет украсть у него одежду. Обоих, после нескольких неудавшихся побегов, революция застает в России. С шестой попытки моему деду удается бежать, он становится командиром баварского штурмового батальона, а затем комендантом одного украинского города. Иосип Броз попадает в руки большевиков, которые зачисляют его в бригаду интернационалистов… Лежа рядом со своей русской женой, он вдруг постигает смысл исторической закономерности. Мне и подумать страшно, что было бы, попади в руки большевиков мой дедушка. В больнице, где оба закончили свою жизнь еще до того, как закончился век, поставивший все с ног на голову, у Тито ампутировали ногу, а у дедушки украли одежду.

Сава Бабич, заведующий венгерской кафедрой, угощает меня кофе и пытается выведать, не родственник ли я Лайошу. [46] Имеется в виду Лайош Зилахи (1891–1974), известный венгерский романист, особенно популярный в межвоенный период; в 1948 году эмигрировал в США, с конца 50-х годов жил в основном в югославском городе Нови-Саде. Часто ли встречается у нас фамилия Зилахи? Все книги Лайоша переведены на сербский, на Балканах он самый известный венгерский писатель. На серьезных полках — собрание сочинений в кожаном переплете. Но фамилия эта довольно распространенная.

Светислав Басара, которого мне представили как крупнейшего сербского писателя, провел с Лайошем свое детство, ему хотелось попасть в Будапешт межвоенной поры, в ту среду, где происходили события «Смертельной весны», «Двух пленников», «Что-то несет вода». [47] Романы Лайоша Зилахи. Басара — роялист, бросил пить, когда у него родились близнецы, и выглядит как подросток, строящий планы. В том числе относительно короля.

Из тумана, маршируя по набережной, выплывает отряд ОМОНа, эстетика, быть может, немного прямолинейная, зато достоверная. Кое-кто бросается прочь, но большинство замирает в изумлении, как будто присутствует на съемках костюмного фильма. На съемочной площадке — средневековые воины в доспехах, идущие в боевом порядке, торжественную напряженность придают сцене бряцание щитов и топот ботинок. Это отнюдь не роботы, они шагают свободно, испытывая чувство раскрепощенности после долгого и беспомощного стояния, они горят желанием с кем-нибудь сразиться. Они приближаются шагом не торопливым, не медленным, а каким-то домашним, как человек, который вышел к почтовому ящику проверить, есть ли там что-нибудь, и точно знает, что дымящийся на столе завтрак никуда не денется и дождется его, он же выскочил на минутку и по дороге, заметив что-то в траве, какой-то забытый предмет, мяч или солнечные очки, беззаботно поддает его ногой.