Петер Зилахи - Последний окножираф

Окножираф: «Ни облачка на небе нет — и голубой ты видишь цвет».

Министр врезается на автомобиле в толпу и чуть не давит нас, пока мы занимаемся воссозданием картины преступления. Пытается пробиться комиссар по делам беженцев, люди окружают его машину, плюют в нее. Начинают обводить ее мелом. Воссоздание преступления продолжается. Тито рассказывает, как в австро-венгерской армии издевались над новобранцами. Новобранца заставляли поймать лягушку, очертить вокруг нее меловой круг и внушать ей, чтобы она не смела покидать этот круг. Через некоторое время от усердия губы новобранца вытягивались — вот-вот поцелует свою царевну-лягушку.

Омоновский офицер, чуть не плача, просит нас разойтись, говоря одновременно в мегафон и в свой уоки-токи: разойдитесь, пожалуйста, разойдитесь. Сам расходись, говорит пожилая дама, ей за шестьдесят, и на голове у нее свернутая из бумаги шапка с надписью: «Я — тот самый простой обыватель, которого терроризируют демонстранты». Больше нас разойтись не заставят. Нам дует попутный ветер, омоновцам солнце светит прямо в глаза. Погода — с нами. Появляется венгерское телевидение, меня снимают в качестве белградского студента. На тридцатый день демонстраций настроение боевое, сообщает наш корреспондент из многоугольника Дунай-Тиса-Драва-Сава. В Белграде здание суда забрасывают презервативами.

Из этой энциклопедии ты можешь узнать много интересного про Белград. Про джунгли см. также на букву О».

После рождественской речи Милошевича манифестанты стоят против омоновцев с картонными щитами, на которых написано: «Я тоже люблю вас». Омоновцы добродушно беседуют со старыми партизанами, перешучиваются со студентами, показывают девушкам свои противогазы. Через пять минут они разгоняют их всех. Приказ был получен по радио, невидимая рука крутанула резиновую дубинку, прижала мою голову к стене. [42] «Если что-нибудь прижать к чему-нибудь, останется след» (Окножираф, 108). А потом кордон вдруг куда-то исчез. То ли их перебросили в другое место, то ли кончились деньги. Работают они повременно. Нас останавливает ОМОН, затем пропускает, а через два квартала снова выстраивается в оцепление, но и это длится лишь пару часов, они снова уходят, демонстранты провожают их жестами, выставив средний палец. Ближе к вечеру площадь Теразие блокируют усиленным кордоном. Белград вынужден сбросить скорость, кордон ведет себя подозрительно, мотаясь то взад то вперед в пределах метров двухсот. Многомесячный петтинг с одной-единственной жертвой. В спектакле нет ничего постоянного и непоправимого, меняются декорации, ломается, обновляется реквизит, одно представление никогда не повторяет другое. Здесь каждый — и актер, и зритель в одном лице. Из-за размеров сцены никто не в состоянии охватить все зрелище целиком, только его фрагменты, бесконечная генеральная репетиция, революция, не знающая кульминации, постоянно сдерживаемая эякуляция, город, приблизившийся к оргазму, который никак не случится. Белград — на пределе изнеможения и эйфории. Сердце страны, где сходятся кордоны. Студенты и милиция, Европа и Балканы, улица и театр, Дунай и Сава, эклектика и модерн, монархия и османы, взирающие в упор друг на друга.

Воспользовавшись переулками, кучка студентов обходит кордон и появляется в тылу омоновцев. Ребяческая игра в казаки-разбойники, шалости из мультяшек, а ну, мент-дурак, поди поймай! Появляется подкрепление, студенты играют в салки с ОМОНом, выныривая то в одном, то в другом месте, репортаж о событиях передается по радио. Прикид на стражах порядка — не для погони, громыхают щиты, колотят по ляжкам дубинки. Кучка студентов вдруг растворяется и какое-то время спустя обнаруживается на площади Славия. ОМОН перебрасывают туда, он устраивает засады на соседних с площадью улицах, но студенты как сквозь землю проваливаются. Напряженное ожидание, никаких новостей, омоновцы уже собираются удалиться. Нам кажется, на этом все кончилось, но тут по радио говорят, что участники акции двинулись на железнодорожный вокзал. Старший офицер обращается к нам с любезной просьбой покинуть площадь. Молодой усатый омоновец шепчет девушкам: не вздумайте расходиться! И ненароком пожимает мне руку.