Джоанн Харрис - Чай с птицами (сборник)

К. уставился на нее:

– Не может быть. Вы все тут ненормальные.

– Ты послушай сам себя, – неумолимо сказала Кейт. – Диалог из второсортного фильма, из тех, что ты все время смотрел. Нил, неужели ты не узнаешь собственные штампы?

К. на минуту задумался. Может, лучше им подыграть, подумал он. Пусть они и сумасшедшие, но их слишком много, он не сможет силой пробиться на волю, и, кроме того, он не умеет драться. Чуть дрожащей рукой он стал подписывать пустые страницы, засаленные блокноты.

– Но почему я? – спросил он наконец.

– Очень просто, – ответил Сэм Удар Левой. – Мы хотим выбраться из Догтауна. Шериф нас злобно тиранит. Нам надо отсюда выбраться.

– Но я-то вам зачем?

Кейт начала терять терпение.

– Потому что ты единственный, кто выше его по рангу. Ты его написал, и только ты можешь помочь нам его вычеркнуть.

– Вычеркнуть?

– Ну конечно. Нам нужна развязка. Путь домой. Счастливый брак. Что угодно. А то Кейт О’Грейди так и будет все время околачиваться в «Золотом фургоне», вытирать кровь с рассеченной скулы героя и заманивать своими ласками безжалостного, жестокого шерифа, отвлекая его от злых дел. – Она пожала плечами. – Можешь считать меня привередой, но я совсем не так представляла себе свое будущее.

– Ох.

– А что до шерифа, то ему как раз никакая развязка не нужна. Ему выгодно существующее положение вещей. Он знает, что таким, как он, счастливый конец не светит. – Она повернулась к остальным, которые все еще стояли вокруг К. с карандашами наготове. – Ну давайте же. Чего вы ждете? Шериф явится с минуты на минуту.

К. покачал головой:

– Неужели ты думаешь, что я в это поверю? Это совершенно нелепо.

– Мне все равно, поверишь ты или нет. Мне нужна твоя подпись.

– Но я все-таки не понимаю, зачем…

Кейт нетерпеливо взмахнула рукой.

– Затем, что твоя санкция придает нам силу. Потому что твоя подпись…

Тут она увидела что-то за спиной у К. и замолчала, сжав блокнот в кулаке так, что побелели костяшки. Она схватила карандаш и принялась писать.

Послышался громовый раскат, и Кейт упала – на корсаже с оборочками внезапно расплылось страшное красное пятно. В наступившей тишине К. услышал неторопливые шаги и понял, даже не оборачиваясь, что это Одноглазый Логан (безжалостный, жестокий), шериф Догтауна.

– Ого, поглядите-ка, кто к нам приехал. Наш лучший друг, писака.

К. медленно поднял глаза. Он увидел обветренное лицо, окаймленное жесткой седой щетиной, и допотопную кожаную куртку, на которой мерцала серебряная звезда. Единственный глаз – другой скрывался за кожаной повязкой – был похож на камушек. На груди, на патронташе, висели тетрадь в красном сафьяне и потрепанный толковый словарь в мягкой обложке. Револьвер в правой руке еще дымился.

– Кейти! – закричал бармен Джейкер.

Его лицо исказилось безумной яростью и скорбью. Он схватился за блокнот, но противник его опередил, и Джейкер, хватаясь за грудь, упал в вихре окровавленных опилок.

У бара нерешительно стоял Пасадена Кид, рука его застыла на полдороге к карману куртки.

Шериф похлопал по своей тетради:

– Не стоит, Кид. Я держу тебя под прицелом.

Кид оценивающе глядел на шерифа.

– Брось оружие, – сказал шериф. – Аккуратно, медленно.

Кид опустил глаза, словно повинуясь. Потом, так быстро, что шериф едва успел заметить, он вытащил блокнот и ручку.

В третий раз раздался раскат грома и из дула вылетело пламя.

Шериф перевернул тело носком ботинка.

– Ты был быстрым, Кид, – задумчиво сказал он. – Иные говорили, что ты достаешь оружие быстрей всех в Догтауне. Я бы лично всех и так доставал, без оружия, но приходится использовать то, что есть, а? Игра кончена, ребята, – обратился он к посетителям бара. – Руки вверх. И без фокусов: если я хоть карандашный огрызок увижу у кого-нибудь, стреляю сразу насмерть. Всем ясно?

Догтаунские мятежники мрачно закивали и принялись один за другим ронять на землю блокноты и карандаши.

– Отлично, – сказал шериф, продолжая держать их под прицелом. – А теперь, мистер Кеннерли, сэр, – или вас нынче по-другому зовут? У нас с вами есть неоконченное дельце.

Но К. не мог отвести взгляд от лежащих на полу тел. Без сомнения, они были мертвы: пахло кровью и фейерверками, а искаженные лица и изуродованные конечности были совсем не такие, как у убитых в вестернах, которые он смотрел мальчиком.

– Вы их убили, – потрясенно сказал он. – Вы их в самом деле убили.

Шериф пожал плечами.