Ольга Покровская - Прощальный сезон

Кирилл чуть не подавился очередным яблоком, подумав, что час от часу не легче - одна, другая... как насчет третьей?..

-- С чего так? - спросил он, стараясь не подавать виду, что наличие сумасшедших в окружении для него не новость. - От Васи?

-- Нет... - проговорила Рита, уставясь на дальний сосновый ствол, ярко-рыжей полосой светящийся в проемах игольчатой зелени, и впадая в прострацию. - Так бы, знаешь, все с приветом ходили... Кто без Вась по молодости... Нет... Нищета... безысходность... На этом крыша и съехала. Ее-то к светлому будущему готовили - как и нас всех - а тут раз, девяносто первый год, и мордой об асфальт... Муж никчемный, ни копейки в дом... Дети больные... лечить не на что... Муж у нее, правда, детей в итоге забрал, от нее им все равно никакого толку...

Пока Кирилл, задумчиво заходя с разных сторон, усваивал услышанное, в глубине раскрытых дверных проемов запиликал полуприглушенный телефонный звонок. Риту передернуло, она, подскочив и поскользнувшись туфлей на ступеньке крыльца, сорвалась и метнулась в дом. Сосредоточившись на полупрозрачном тюле, Кирилл увидел ее, согнутую над мерно стрекочущим факсом. Она судорожно оторвала кусок свисающего полотна, пробежала глазами и принялась быстро-быстро рвать бумагу на мелкие кусочки.

- Жопа, жопа, жопа! - восклицала она яростно и терзала бумагу, словно живое существо, чем-то ей сильно досадившее.

Наблюдая за хваткой ее судорожных пальцев, Кирилл понял, что Лариса говорила правду. Но, пожалуй, что и Рита не врала... Похоже, здесь не скрывают мутных страниц биографии... Он еще раз достал Ларисину записку и перечитал.

Светлый Василий! Помни наши слова - мы умрем, а слова и дела будут жить вечно.

С Ларисой было ясно. Интересно, что передают Рите... Кирилл проследил, куда полетели бумажные обрывки. После подобрать и попытаться восстановить содержание... В змеином гнезде требуется полнота картины...

Рита швырнула разодранные клочки в ведро, истерическим взмахом отряхнула руки и сразу успокоилась.

-- Вася, эй! - позвала она бодро, как ни в чем не бывало. - Ты говорил, что яичницу умеешь делать. Иди. Флаг тебе в руки.

Достав сигарету, она жадно закурила и, став у притолоки, выдохнула дым на улицу..

Кирилл, вздохнув, поднялся.

-- Появится Алинка, - проинструктировала Рита строго. - Гони ее с кухни взашей. Чтобы духу ее тут не было ясно?

-- Что ж так? - спросил Кирилл.

Рита иронически хмыкнула.

-- У нее аллергия, - сказала она глумливым голосом. - На приготовление пищи.

-- Ну-ну, - проговорил Кирилл тихонько, так, чтобы Рита не слышала.

Наверху запела Лариса. В досках перекрытий дребезжал и прерывался ее громкий голос, фальшиво выводящий романсы.

-- Мой косте-о-ор в тумане све-е-тит... - она заливалась бодро и бравурно, словно исполняла свадебный марш. Так голосил бы иностранец, не понимающий слов.

Кирилл раздраженно треснул ножом по яйцу с синеватым штампом, и на сковородку вывалились два желтка. Здесь даже яйца ненормальные... Чернобыльские мутанты... Когда он повернулся, обнаружил, что неизвестно откуда, бесшумно взявшаяся Алина, обтянутая белым буклированным джемпером, сидит за столом и длинными фортепианными пальцами крутит вилку, разглядывая элемент прибора с интересом, словно видит впервые. Забыв про Ритино наставление, Кирилл залюбовался ее свежим, открытым и внушающим спокойствие лицом. Казалось, ей не больше тридцати. Явно флегматичный темперамент... Но при подобной внешности темперамент не имеет абсолютно никакого значения... При подобной внешности даже полный паралич несущественен...

-- Когда я была маленькой, - протяжно проговорила она, не здороваясь. - Я мечтала найти город Нерж в атласе... Картография была строго засекречена... Я думала, что город Нерж скрывают в оборонных целях...

Кирилл не знал, что отвечать. Немедленно ворвалась Рита, зловеще вращая глазами.

-- Солнышко, - обратилась она к Алине. - Нарви смородинки... Той, что под сливами...

-- Зачеем... - пропела Алина.

-- Мы сварим компот.

Алина, взяв детскую эмалированную кружку с ушастым зайчиком, исчезла. Рита погрозила Кириллу кулаком, придирчиво сунула нос в сковородку, где подпрыгивал от жара край запеченного яичного белка, проверила общую правильность протекания процесса, и тоже ушла.

За стол сели вчетвером, как почтенное семейство. Кирилл, разрывая вчерашнюю булочку, время от времени косил на ведро с мусором, убеждаясь, что порванные листы бумаги не исчезли. Его скоро ждало сильное разочарование. Он был готов вести легкую беседу, по мере сил развлекать компанию, но убедился, что в общении с ним никто не нуждается. Даже Лариса, хотя периодически поднимала на него от тарелки восхищенные глаза, и преданно улыбалась испачканными губами, внятно разговаривать была не в состоянии. Когда Алина, испуганно скривив рот, чуть было всерьез не расплакалась от безобидной шутки, а Рита изобразила маску смерти в его адрес, Кирилл тоскливо смирился, замолчал и покорно слушал нетрезвый Ритин рассказ о греко-пляжно-меховом отпуске и невменяемые Ларисины комментарии.