Ольга Покровская: Прощальный сезон

- Чего ночами ходишь? - спросил милиционер недовольно. - По дачам шаришь?

- Хоть обыщите! - взмолился Кирилл. - У меня нет ничего... вообще!

- Обыскать? - коротко спросил представитель власти у машины.

- Не обыскать, а произвести досмотр, - певуче ответили оттуда. - Береженого, Федотов, бог бережет...

Кирилл послушно вывернул карманы. По-прежнему светя фонариком, Федотов принялся перечислять один предмет за другим.

- Ручка шариковая... Книжка телефонная... Расческа... Кошелек... в нем деньги... сорок два рубля...

Из машины издевательски присвистнули.

- Капиталист!

- Билет на метро, московский, - завершил Федотов недоуменно. - Чего тебя носит?..

- Женщина выгнала, - коротко сказал Кирилл. - Отпустите...

Федотов хохотнул.

- Плохо старался, значит?

- Федотов, отставить, - сказали из машины назидательно. - Личная жизнь граждан тебя не касается.

- Есть отставить... - проговорил Федотов, сплюнув и хмуро добавил: - Все равно захватили бы. До выяснения.

- Федотов, - сказали из машины. - Гражданин реализует свое конституционное право. Закон не запрещает ходить по дорогам в любое время дня и ночи. А чрезвычайного положения у нас в районе нет. Я, по крайней мере, об этом ничего не знаю. Пьяный он?

Федотов еще посветил фонариком.

- Вроде трезвый.

- И чего, всех и будем по дороге собирать? - поинтересовались из машины. - Времени нету. Срисуй данные... куда он денется.

- Как хотите, - Федотов снова сплюнул. - А потом заяву припрут... Кино давно кончилось, танцы завтра...

- Ты куда идешь, герой? - спросили из машины.

- Не знаю... в Москву, - ответил Кирилл. - Вообще-то на станцию. Дойду тут?

- Когда-нибудь дойдешь, - сказал Федотов, хмыкнув.

- Сорока двух рублей тебе до Москвы не хватит, - сказали из машины. - Может, вернешься? Прощения попросишь? Подбросим...

- Нет, - сказал Кирилл, судорожно сглотнув. - Я скорее по шпалам пойду.

- Ходи осторожнее, - посоветовал Федотов, вручая Кириллу паспорт. - Тут дезертир вооруженный где-то бродит. Сегодня самовольно оставил часть - в Забелино. Не нашли пока...

- Последний раз предлагаю, - сказали из машины.

- Спасибо, - ответил Кирилл. - Уж лучше вооруженный дезертир...

Федотов снова хмыкнул, громко треснул дверцей, уазик взвыл, выбросил из-под колес фонтан песка и умчался, а Кирилл медленно, прислушиваясь к шорохам, побрел дальше. Только встречи с вооруженным дезертиром для полного комплекта и не хватало, думал он. Хоть бы у того хватило ума не шляться ночью по проезжей части... Он пожалел, что не спросил, сколько километров до станции.

Шум автомобиля раздался на этот раз за спиной. Кирилл хотел уже было метнуться в канаву, когда понял, что его догоняет не Ритино бесшумное авто, а раздолбанный отечественный экземпляр. Может, стоило проголосовать... Рассмотрев фары "Жигулей", он поднял руку. Жигули остановились, и Кирилл замер, не зная, что делать с рукой. За рулем сидела Яна. Она сидела несколько минут, покусывая губы, потом открыла дверь, вышла и медленно двинулась навстречу.

Кирилл молчал, понимая, что нужно говорить. Яна приблизилась и, всхлипнув, бросилась ему на шею.

- Я думала, не догоню... - проговорила она. - Я думала, что-нибудь страшное...

Они долго молча обнимались посередине дороги. Потом Яна снова всхлипнула, взяла его за руку и повела к машине.

- Поехали, - сказала она.

- Мне на станцию, - сказал Кирилл. - Довезешь?

Яна покачала головой.

- Никаких станций. К нам поедем.

Кирилл даже засмеялся.

- Ты что? - сказал он. - Что своим скажешь?

- Ничего, - сказала Яна, всхлипывая и устраиваясь на переднем сидении. - У нас сейчас все родственники приехали. Машка, сестра... Мишка, зять... Отец... дядьев двое... брат двоюродный с теткой. Подумаешь, еще один человек. Никто вообще не заметит...

Она развернула машину, снова закусила губу, потом улыбнулась сквозь слезы и нажала на газ. Они ехали по темноте, вслед чьим-то дальним красным точкам, то возникавшим впереди, то снова пропадающим - может быть, красным точкам от той самой милицейской машины с уставшим Федотовым и его старшим напарником, и Кирилл, блаженно откинувшись на сидение, наконец почувствовал, что он в надежном убежище, и что можно расслабиться и забыть о неприятном. Он дома...

4