Элис Хоффман - Карибский брак

– Это обстоятельство можно обойти, – говорила мать.

– Чтобы он оставался с нами и ты могла нянчить его, как сына?

– А почему нет? Он и есть мой сын.

– А его ребенок кем тебе будет?

– Тем же, кем для тебя будут твои внуки.

Я чувствовала, что это скользкая тема, хотя и не вполне понимала, что мама имеет в виду.

– Можно подумать, что они у нас будут не общими, – поставил точку в разговоре отец.

В этот вечер отец объявил за обедом, что Аарона посылают во Францию. У мамы было заплаканное лицо, Аарон также был явно недоволен. Это заставило меня взглянуть на него по-новому. В нем была уязвимость, прячущаяся за его легкомыслием. Очевидно, он думал, что будет наследником отца, а теперь стало ясно, что эта привилегия достается моему мужу, поскольку я была хоть и старшим ребенком в семье, но девочкой. Это не могло не оскорблять Аарона, так как ему напоминали, что, несмотря на отношение моей матери к нему, он не является полноправным членом семьи. Однако на произвол судьбы его не бросали. Во Франции у нас были дальние родственники и деловые связи. Спрос на наш ром в Париже был неизменно высок. Аарон познакомится со всеми нашими родственниками и их друзьями, думала я с горьким чувством. Я так хотела уехать в Париж! Адель всегда говорила, что лучше высказать свою обиду сразу, иначе она будет вечно грызть человека, как грызла меня в этот момент.

– Лучше бы нас послали в Париж, – сказала я мужу.

За столом мгновенно воцарилась тишина. И отец, и Исаак посмотрели на меня, как на какую-нибудь осу, усевшуюся без приглашения на стол и выбирающую себе жертву.

– Это невозможно, – ответил Исаак и взглянул на отца, смущенный моим выступлением.

– Но почему? – Эта мысль прочно засела у меня в мозгу, и оставалось только убедить мужчин. – Дети будут посещать хорошую школу, познакомятся со всей нашей родней. Для них это будет интересным приключением. Розалию мы тоже можем взять с собой.

Муж покачал головой:

– Наш дом здесь.

Но я не сдавалась:

– Ты же приехал из Парижа, это будет возвращение домой.

Глаза отца гневно сверкнули. Он не терпел, когда ему перечили, а тут я впервые стала возражать ему.

– Хватит болтать, – сказал он. – Твой муж отличный партнер, и судьба нашего бизнеса – это главное.

– А я, значит, не нужен для этого бизнеса, – вспылил Аарон и, швырнув салфетку на стол, выскочил из комнаты.

– Пусть идет, – сказал отец матери, когда она привстала, чтобы догнать Аарона. Она опустилась на стул чуть ли не в слезах. – Когда-то это должно было случиться. Ты сделала для него более чем достаточно. Все по закону. Хозяином предприятия будет месье Пети, а не Аарон.

Я все-таки не могла смолчать:

– Но он не хочет ехать, а я хочу. Если бизнес принадлежит моему мужу, я, наверное, тоже имею право голоса?

– Прошу прощения за ее поведение, – сказал Исаак отцу, словно я была его ребенком. Он с недовольным видом обратился ко мне: – Помолчи, пожалуйста. – В этот вечер он выглядел на все свои годы, а меня, очевидно, считал глупой и плохо воспитанной девчонкой, не умеющей держать язык за зубами.

Мне вспомнились слова Жестины о том, что наши проблемы достались нам по наследству. Кто-кто, а я-то их точно унаследовала! Брак, мужа, дом, семью.

– Пойду-ка я домой вместе с Розалией, – сказала я Исааку.

Я вышла из-за стола и нашла Аарона в саду. Когда-то он был моим маленьким двоюродным братишкой, за которым надо было ухаживать, а теперь стал молодым красивым мужчиной. Он сыпал корм живущей в саду старой ящерице, к которой привязался еще мальчиком. Ему только что исполнилось двадцать лет. Многие девушки нашей конгрегации заглядывались на него, ему же не нужен был никто, кроме Жестины.

– Это меня надо было послать во Францию, – сказала я.

– Хорошо бы, если бы так было, – не хочу уезжать отсюда.

– Так давай вместо тебя поеду я! – вырвалось у меня.

– Не мне это решать, Рахиль. Даже своей жизни я не хозяин, а ты получишь то, что пожелаешь: когда-нибудь муж отвезет тебя в Париж.

– Мы собирались уехать туда с Жестиной, – холодно возразила я.

Это рассмешило Аарона.

– Ты считаешь себя очень умной, а на самом деле плохо соображаешь. Ты никогда не сможешь поехать туда с ней – точно так же, как мне никогда не разрешат на ней жениться. Ты что, действительно не понимаешь, что меня отсылают из-за нее?

Мне вдруг сделалось дурно. Возможно, погода была слишком жаркой. Оставив Аарона, я пошла по выложенной камнем дорожке между фруктовыми деревьями. Созревали бананы, к ним слетались осы, привлеченные клейкой сладостью на внутренней стороне листьев. В дом я решила не возвращаться, и меня вырвало среди кустов. Затем я села на траву. Из дома вышла Розалия, разыскивавшая меня. Увидев меня, она направилась к колодцу и принесла мне чашку воды.