Рэйнбоу Роуэлл - Элеанора и Парк

Они читали «Хранителей» в два раза дольше, чем любой другой комикс. А сегодня вечером это отняло еще больше времени, потому что было слишком странно сидеть рядом с ней где-то еще, не в автобусе. Или даже — просто видеть друг друга вне школы. Волосы Элеаноры были влажными и падали длинными темными завитками по обе стороны лица.

Они перевернули последнюю страницу, и теперь Парку хотелось просто посидеть рядом с ней и обсудить комикс. А на самом деле — просто сидеть и говорить, говорить, говорить с ней… Но Элеанора уже поднялась на ноги, оглядываясь на свой дом.

— Мне надо идти.

— О, — сказал он. — Ладно. Наверное, мне тоже.

Она оставила его на ступеньках школы. И исчезла в доме до того, как он успел хотя бы собраться с мыслями, чтобы сказать ей «пока».

Она вошла в дом. В гостиной было темно, но телевизор работал. Элеанора видела Ричи на диване и маму — в дверях кухни.

Всего лишь несколько шагов до спальни…

— Это твой парень? — спросил Ричи, прежде чем она успела пройти эти шаги. Он даже не отвернулся от телевизора.

— Нет, — сказала она. — Просто парень из нашей школы.

— И что он хотел?

— Обсудить домашнее задание.

Она помедлила в дверях спальни. Но Ричи больше ничего не сказал, так что она вошла и закрыла за собой дверь.

— Я отлично знаю, кто ты, — послышался его голос. Как раз в тот момент, когда дверь закрылась. — Похотливая сучка. И ничего больше.

Элеанора позволила этим словам ударить ее в полную силу. Она забралась на кровать, зажмурилась, стиснув зубы и кулаки, и сжимала их до тех пор, пока не смогла дышать не плача.

До сего момента она полагала, что сможет оставить Парка только у себя в голове, куда Ричи не заберется. Ничего общего с этим домом и всем, что тут происходит. Это было довольно удивительное место, единственная часть ее головы, где можно было молиться.

Но теперь Ричи оказался там, внутри, и все обгадил. Из-за него все, что она чувствовала, выглядело таким же омерзительным и гнилым, как он сам.

Теперь она не могла думать о Парке! О том, как он смотрел в темноту, одетый в белое, словно супергерой. О том, что он пахнул сладким туалетным мылом. О том, как он улыбался, когда ему что-то нравилось — и тогда уголки его губ приподнимались. Не могла думать об этом, не ощущая на себе злобного взгляда Ричи.

Она спихнула кота с постели — просто из вредности. Он мявкнул и запрыгнул обратно.

— Элеанора, — прошептала Мэйси с нижней кровати, — это был твой парень?

Элеанора стиснула зубы.

— Нет, — сердито прошептала она в ответ. — Просто парень.

Следующим утром, пока Элеанора собиралась в школу, мама стояла в дверях спальни. «Вот так», — сказала она, взяв щетку для волос и собрав волосы Элеаноры в конский хвост. Ни одна прядь не выбивалась.

— Элеанора… — начала мать.

— Я знаю, зачем ты пришла, — сказала Элеанора, отступая на шаг. — Не хочу об этом говорить.

— Просто послушай…

— Нет. Я знаю. Он больше не придет — вот и все. Я его не приглашала. Но я скажу ему, и он больше не придет.

— Ну… ладно. Хорошо, — тихо сказала мама, сплетая пальцы. — Видишь ли, ты еще очень юная…

— Нет, — сказала Элеанора, — дело не в этом. Да и неважно. Он больше не придет, вот и все. В любом случае, это совсем не то, что ты думаешь.

Мать вышла из комнаты. Ричи был еще дома. Элеанора прошмыгнула к выходу, услышав, как он открывает кран в ванной.

«Совсем не то», — думала она, шагая к автобусной остановке. От этих мыслей хотелось плакать — потому что Элеанора знала: так и есть. И желание плакать разозлило ее. Поскольку если уж и плакать о чем-то, так о том, что ее жизнь — полное дерьмо. А не о том, что какой-то клевый симпатичный парень в нее не влюблен. Тем более что даже просто дружба с Парком — самое прекрасное из того, что случалось с ней в жизни.

Должно быть, она выглядела очень рассерженной, войдя в автобус, потому что Парк не сказал «привет».

Элеанора смотрела в проход.

Потом он протянул руку и дернул за кончик шелкового шарфа, которым Элеанора обмотала запястье.

— Прости, пожалуйста, — сказал он.

— За что? — Ее голос звучал сердито. Боже, она ведет себя по-свински.

— Не знаю… Похоже, вчера у тебя были из-за меня неприятности.

Он снова потянул за шарф, и Элеанора обернулась. Она старалась не выглядеть разъяренной… хотя лучше уж так, чем то, как она выглядела нынче ночью, думая, какие красивые у него губы.

— Это был твой отец?