Ян Гийу - Зло

После половины дистанции метр ему удалось наверстать. Еще некоторое время, которое тянулось фантастически медленно, он держался за спиной лидера, слыша его дыхание. И все наращивал и наращивал темп. Кажется, даже что-то кричал. Или выл. Но все-таки поравнялся на последних бесконечных десяти метрах, отмеченных белыми полосами на красной дорожке.

Потом у него на груди висела хлопчатобумажная лента, развеваясь на ветру. А когда затормозил, оказался в объятиях Тоссе Берга.

«Чёрт, парень! Ты сделал это, ты победил!»

Всё ещё с эстафетной палочкой в руке он побежал назад к зрительской трибуне. Там размахивали школьным флагом с Орионом и выкрикивали его имя. Он потряс палочкой над головой, сжал левую руку в кулак, поднял её вверх и вдруг обнаружил, что плачет.

Он забросил эстафетную палочку высоко на трибуну. И по-прежнему бегом ринулся на ближнюю лужайку. Отвернувшись, незаметно отер глаза тыльными сторонами ладоней.

Tocce Берг догнал его. Обняв за плечи, потащил назад, в сторону зрительской трибуны.

«Это просто с ума сойти. Я засёк твой этап. Знаешь, какой результат?»

«Нет, но, думаю, приличный».

«Ровно одиннадцать! Конечно, ты стартовал не с нуля. Все-таки эстафета… Но в любом случае это рекорд».

«Да, ничего себе. Но я такого никогда не повторю».

«Повторишь обязательно. Если захочешь. Например, осенью. На чемпионате Швеции среди школьников. Ты сделаешь всех в своей возрастной группе».

Тоссе Берг всё ещё держал его за плечи, размахивал рукой, указуя на щернсбергскую публику, которая продолжала непрерывно скандировать имя победителя.

«Вот тебе позитивная сила спорта, — сказал Тоссе. — Что по сравнению с этим придирки совета?»

На ужин все спортсмены явились облаченными в школьные пиджаки. Рядом в своих униформах сидели гости. Ни одного горчичника…

Перед десертом директор школы звякнул ложкой о стакан. Когда после суетливых шушуканий членов совета установилась тишина, он произнёс короткую речь: естественные слова о честной борьбе и хороших традициях, о прекрасных результатах команды гостей.

Сердце рвалось из груди у Эрика, он с нетерпением ждал, когда директор закончит своё выступление, и тогда маленькому кубку, который вручают победителю в индивидуальном зачёте, предстоит обрести своего нового владельца. Один парень из команды Лундсхова выиграл и диск, и ядро, но Эрик имел три победы, если считать эстафету. Тирады директора становились всё длиннее и длиннее. Но потом он все-таки поднял маленький серебряный кубок с гравировкой имен всех его предыдущих обладателей…

«…и жюри, состоявшее из меня самого и старших преподавателей физкультуры наших школ, пришло к полностью единодушному решению (искусственная пауза). После прекрасного результата и на 100, и на 200 метров… (здесь восторг публики прервал директора, и сидящие рядом с Эриком начали хлопать его по спине)… Эрик Понти закончил сегодняшний день невероятно красивым заключительным этапом в эстафете. Эрик подойди, пожалуйста, и прими этот приз, который ты по-настоящему заслужил!»

Когда Эрик вышел вперёд и, поклонившись, принял кубок, в глазах его снова заблестели слёзы. Второй раз за один день. А ведь он до этого ни разу не плакал в Щернсберге. Зал взорвался аплодисментами. Звучали и школьные речёвки. Эрик поднял кубок над головой и поискал глазами Силверхиелма. Он находился в конце стола второклассников. Почти рядом. Но смотрел в сторону.

Вечером после отбоя в их комнате всё ещё было светло, хотя отход ко сну задержали на целый час. Эрик лежал с руками за головой и смотрел в потолок. Стоило ему чуточку скосить глаза, и он мог видеть кубок, стоящий на книжной полке. Последний рубец на груди чесался, но сама рана от окурка Мигалки почти зажила.

«Ты ведь понимаешь, что это означает?» — сказал Пьер.

«Не знаю, что ты имеешь в виду. Но, мне кажется, я почти счастлив сейчас. Хотя понимаю: глупо радоваться из-за какого-то бега с палочкой в руке».

«И вовсе не глупо. Ты ведь понимаешь, что они не могут тронуть тебя сейчас? Ты бы видел, что происходило на зрительской трибуне! Теперь они могут напрочь забыть о своих ошпариваниях».

«Об этом я даже не подумал».

«А на следующей неделе четвёртый класс гимназии сдаёт выпускные экзамены. Значит, мы избавимся от них».

«Тогда третий класс станет четвёртым, и всё начнётся сначала».

«Не раньше следующего семестра. А сейчас у нас прекрасная весна. Слышишь птиц вдалеке? Это ведь перевозчики?»