Маделин Уикхем - #моя [не]идеальная жизнь

– Все. Ты меня убедила. Я не создан быть боссом.

– Я этого не говорила! – испуганно отрицаю я. – Я имела в виду совсем другое…

– Но это правда, – перебивает Алекс. – Как я ненавижу руководить! Это не для меня. Мне не следовало за это браться.

Я несколько удивлена: знаменитый Алекс Эсталис чувствует себя неуверенно?

– Ты когда-нибудь встряхивала компас и наблюдала, как мечется стрелка, не зная, где остановиться? – спрашивает Алекс. – Вот так и мой мозг.

– Деметра тоже такая, – замечаю я. – Очень несобранная.

– А я в десять раз более несобранный, чем Деметра. – Алекс лукаво усмехается. – Но боссы не такие. Они сосредоточенны. Они могут абстрагироваться. Они любят сам процесс. И долгие нудные заседания. – Его передергивает. – Боссы любят все, что я ненавижу. И вот вам пожалуйста: я босс.

– Никто не любит долгие нудные заседания, – возражаю я. – Даже боссы.

– Ну ладно, быть может, и не все боссы, – соглашается он. – Но большинство управленцев любит. Печеньки.

– Печеньки ? – Я фыркаю от смеха.

– Я их так называю. Они входят в зал заседаний, садятся, берут печенье и с довольным видом откидываются на спинку кресла. В эту минуту на лице у них написано: «Жизнь удалась, правда?» Словно они приготовились к долгому перелету и радуются, что можно вытянуть ноги. И какая разница, что происходит вокруг?

Я улыбаюсь:

– Значит, ты не печенька?

– Я даже никогда не сажусь на заседаниях. И я не умею улаживать конфликты. Не умею руководить людьми. Это так скучно и мешает идеям. Вот поэтому-то мне не следует быть боссом. – Он вздыхает, глядя на пролетающий за окошком пейзаж. – Каждое повышение требует, чтобы ты все меньше занимался тем, что изначально хотел делать. Ты так не находишь?

– Нет, – решительно отвечаю я. – Если бы я получила повышение, то все больше занималась тем, что хочу делать. Но ведь я в самом низу карьерной лестницы, а ты – на самом верху.

Алекс морщится:

– То есть получается, что я древний.

– Ты не древний. Просто ты гений, и у тебя каждый год равняется нескольким.

Алекс хохочет:

– Как у собак? А кто сказал, что я гений?

– Ты же создал «Уэнти», когда тебе был всего двадцать один год, – напоминаю я.

– А, да, – говорит он, как будто забыл об этом. – Понимаешь, это просто была удача. Мне открыть эти ворота?

Смотрю, как он открывает ворота, затем въезжаю. И жду, чтобы он их закрыл и сел в машину. Мотор работает, но с минуту я сижу неподвижно. Сейчас мы как бы в преддверии ада, и мне хочется кое-что обсудить с Алексом, пока еще есть шанс.

– Это действительно была удача? – осторожно осведомляюсь я. – Или же ты пытался произвести впечатление на отца?

Мне хочется добавить: «Вот почему ты не выносишь конфликты?» Ладно, обойдемся без Фрейда.

Несколько минут Алекс молча размышляет.

– Вероятно, – говорит он наконец. – Вероятно, и до сих пор пытаюсь. – С лукавой усмешкой он поворачивается ко мне: – Тебе непременно нужно быть всегда правой?

Я усмехаюсь в ответ: гол! И снова трогаю машину. Алексу определенно хочется облегчить душу, и вскоре он делает глубокий вдох.

– Иногда я опасаюсь, что идеи могут иссякнуть, – начинает он каким-то странным тоном. – Не знаю, кем я буду без них. Иногда я кажусь себе просто пустым сосудом, который выдает идеи.

– Ты остроумный, обалденный, сексуальный парень, – немедленно возражаю я.

Алекс улыбается, как будто я пошутила, и я вижу, что он не притворяется. Он действительно так чувствует. Я просто не могу поверить, что мне приходится утешать Алекса Эсталиса .

– А что бы ты стал делать, – спрашиваю я импульсивно, – если бы тебе не нужно было носиться по миру, создавая концепции брендов, которые получают премии?

– Хороший вопрос. – Лицо Алекса озаряется. – Я бы жил на ферме. Водил джип. Знаешь, это был самый большой кайф за долгие годы. Ел бы лепешки Бидди. – Мы останавливаемся во дворе, и Алекс переплетает свои пальцы с моими, лежащими на руле. – Каждый день целовал бы красивую девушку.

– Тебе бы пришлось найти ферму с красивой девушкой в придачу, – замечаю я.

– А разве не все фермы идут в комплекте с красивой девушкой? – Его темные глаза сияют. – Во всяком случае, эта такая.

Красивая . Опять это слово. Мне хочется вечно хранить его в своем сердце. Но я непринужденно улыбаюсь, словно ничего не слышала, и отвечаю на заданный вопрос:

– Нет, не все.

– Тогда я задал бы поиск. Все включено: ванная комната, поле с овцами, красивая девушка с веснушками. – Он дотрагивается до моего носа. – Честное слово, я думаю, что есть только одна такая.