Геннадий Ананьев - Грот в Ущелье Женщин

Лишь только мы перебрели Гремуху, как подбежала группа Полосухина. Мокрая, как и мы, но разгоряченная. Полосухин сразу же отправил к Фирсанову повара и одного строителя (вдруг, хотя и маловероятно, пловцы на левом берегу), а нам скомандовал:

– Цепью. На видимость интервал. Вперед!

Первый километр пробежали. Дальше спешить нельзя. Где они? Вдруг ближе падунов. А что вооружены они, это уж точно. Универсальное оружие. Что в воде, что на суше.

– Нужно было раньше Гремуху перекрыть, – высказал я Полосухину свое сожаление.

– Непонятно все это…

– Что?

– Азы пограничной службы забыли. Я вообще Гремуху исключил. У тебя возникло сомнение, но ты отступил от правила: есть сомнение – проверь. На чем и держится наша служба. – Вздохнул и после небольшой паузы заключил: – Впрочем, и здесь их, может, нет, и не было.

Вполне возможно. Откуда гарантия, что наша догадка верна?

Подошли к вараке. Голая она еще. Березки едва набухли почками, а морошка еще не зацвела – здесь вольготней холодному ветру, студит он деревья и травы. Только елки да сосенки зеленеют пышно. Вот к ним-то и нужно особенно внимательно приглядываться.

Метр за метром позади. Ничего подозрительного. Вот уже и падик со своими горелыми костяными стволами. Его можно пройти поскорей. Но Полосухин не торопится выходить на кочкастый луг. Укрывшись за пушистой сосенкой на опушке, осматривает в бинокль скалистый гребень за падиком. Вот, наконец, подает сигнал: «Вперед».

Наряд Фирсанова опередил нас метров на сто, мы сейчас стараемся догнать его, бодаем ветер капюшонами. Сравнялись. Идем в одну линию. Никаких следов. Ни на нашем, ни на том берегу. Вот и Падун. А дальше – скалы. За ними – Ущелье Женщин. Левый берег тоже круто поднимается вверх, только там подъем проще, ровнее. Наряд Фирсанова уже двинулся вперед, а мы определяем каждому маршрут, выбирая неглубокие расщелины.

Вот начали и мы подъем. Карабкаемся, цепляясь за острые выступы. Что тебе заправские альпинисты, только нет у нас страховочных веревок и смотреть нужно нам не только под ноги: где они – пловцы? Вдруг вон за той скалой? Или вот за этой?

Прошипела с левого берега красная ракета, прорезая упругий ветер, и впилась в скалы там, за хребтом. Где спуск к Ущелью Женщин. Теперь ясно, где пловцы, и опасаться каждой скалы не нужно. Главное, значит, наверх побыстрей. Что есть силы! А как назло, капюшон сползает на глаза. Подтянуть бы его, но некогда.

Взобрался я на хребет, а Полосухин уже там. Лег и я рядом с ним, жду, что скажет. А он вправо пополз, где скала выдается немного вперед, как бы нависая над обрывом, и с которой, как я понял, он решил осмотреть весь обрывистый склон. Пополз и я за ним. И в это время еще одна красная ракета прошипела с левого берега и врезалась в террасу, которая тянулась от самой реки по склону метров пятьдесят, постепенно сходя на нет. Почти у самого конца террасы – небольшой грот, а терраса эта будто специально была создана природой, чтобы проходить по ней в грот, где можно укрыться от непогоды.

– В гроте засели! – буркнул Полосухин и зло выругался.

И было отчего. Справа, от реки, к гроту не подойти – как куропаток постреляют. Слева можно подобраться, но только ползком. Обе руки будут заняты. А стрелять как? Из грота же, когда поближе подползешь, могут вполне встретить пулями. Сверху – метра четыре. Не спрыгнешь. Да и прыгать, чтобы тебя прошили в упор пулями – какой резон? Но ругайся не ругайся, а предпринимать что-то нужно. Не мокнуть же под холодным дождем, при беснующемся ветре до бесконечности. Да и подмога на полной воде может к пловцам подойти. Тогда еще трудней придется.

Полосухин подал сигнал: «Всем оставаться на месте», – а сам поднялся и подошел к обрыву, где, немного левее грота, лежал Гранский. Склонился над обрывом и крикнул:

– Сложите оружие! Жизнь гарантируем.

Переждал немного и повторил предложение, добавив, что если они трезво оценят ситуацию, то сопротивляться не станут.

Ответа никакого. Тишина. Будто нет в гроте никого. А, может, ошибся Фирсанов? Может, и впрямь пуст грот? Я подошел к Полосухину и предложил:

– Проверить нужно бы, здесь ли они?

– Тоже думаю. Камень бросить вниз, на террасу.

– Или фуражку высунуть?

– Дело. Давай.

Я прошел к реке и спустился к началу террасы. Здесь-то и был один их пловцов. Наблюдал за рекой. Он-то и увидел наряд Фирсанова. Кинулся по террасе в грот, но поздно – Фирсанов засек его. Молодец сержант. Трудно сказать, что ждало нас на этой террасе. Миновать мы ее все равно бы не миновали.