Анна Ефименко - Английская лаванда

– С кем ты водишься в школе?

– Есть один тип… Пол Штайн.

Мередит чуть не поперхнулся кружком мармелада:

– Еврей?

– И что? – возмутился К., которому сызмальства претила идея любого неравенства. – Второго зовут Гардинер, Натан Гардинер, увлекается садоводством… забавно, учитывая фамилию, да?

Услышав про садоводство, М. усомнился в здравомыслии воспитанника:

– Лучше уж тот, что еврей.

В середине лета на неделю зарядил дождь. Не выпуская энергию на улице, не бегая по дорожкам и не опрокидывая бочки в подвале (обоим жутко нравился этот грохот), они вели еще более ожесточенные схватки, терпя друг друга в замкнутом пространстве.

Их поглотила война Греции с Троей. Прекрасной Елены не было на горизонте, поэтому игра начиналась уже на берегах неприятеля. Они были Ахиллом и Патроклом: Клайв в поисках быстрой славы облекался в гимназистский пиджак Перси, мнимые доспехи царя мирмидонян, и погибал от воображаемого меча Гектора, рухаясь навзничь, закатывая глаза, будто барышня в обмороке. Тогда Мередит негодовал и требовал возмездия, взывая к орнаментам на гобеленах, оборотившихся во владыку Приама.

Спустя пару лет, перед самым отъездом, Клайв услышит, как Мередит, отдавая конспекты приятелю-гимназисту из Пайнс, обронит: «Не потеряй наше золото Трои!», и это уколет младшего жгучей ревностью.

Они брали неприступные стены Илиона в гардеробной матери Клайва, потом кто-то, закутавшись в платье, будто в тогу, превращался в Гектора, и разворачивалась батальная сцена. Из шкафа выпала подушечка с засушенной лавандой, как коршуны, они с остервенением разорвали подушечку в клочки, цветы рассыпались по полу. Перед лицом неминуемого нагоняя К. скомандовал ретироваться с поля брани:

– Отступаем!

– Троянцы! Троянцы! Троянцы! – высоко подпрыгивал М., поджимая в воздухе ноги.

А потом они провели четыре ночи в домике рыбака.

По пути Клайв простудился, и проку от него было ноль. Он обиделся на отца, когда тот восхищался Мередитом на охоте, хвалил златовласого принца за то, как он резво скачет на коняшке и сам, не обращаясь к Пенджу, может освежевать кролика. За то, что Мередит не брезговал притронуться к разделанному мясу – К. не мог притронуться даже к жареному мясу на тарелке.

Избегая животной пищи, К. чурался любого вторжения в личное пространство, целомудренное и продезинфицированное, и уперто не заходил в воду, как другие дети, оставив лакированную обувочку на берегу. Его мутило при мысли, что песок пристанет к мокрым пяткам или что мел с прибрежных утесов налипнет, словно мука.

Когда же Клайв очухался от температуры, Мередит умудрился получить солнечный удар. Напекло так, что и соломенная шляпа не спасла. Он облезал лоскутами, в Большом лондонском пожаре сгорело всё. Три дня пропали, необходимо было срочно исправлять положение.

В домике рыбака к двум семействам присоединились Джонсы. У тех тоже был сын, жабоподобный и занудный; два лагеря разбились, и большинство, насчитывающее две персоны, тщательно собирало на жабистого Джонса досье.

– У него темное пятно на животе. Покрытое волосами!

– Фуууу! – съежился Клайв.

– Кудрявыми волосами! – М. распалялся от подробностей. – Когда ты стоял у умывальника, он притронулся к тебе.

Младший тихо охнул.

– Я не видел! Не заметил!

– Теперь и ты с пятном. Проваливай из моей кровати!

– Моя кровать! – К. отстаивал право на покрывало. Неожиданно его осенило: – Это ты с пятном, потому что ехал с Джонсами в одном экипаже. Терся о болячку! Прокаженный!

Когда Мередита громили аргументами, он моментально принимал крайне пресыщенный, утомленный вид и изрекал обыденную стоп-фразу:

– Эрншо, заткнись.

– Пятно пятно пятно!

М. перевел неудобную тему в нужное русло:

– Я стану военным, это решено. Меня назвали Перси в честь рыцаря Персиваля. Артуром в честь короля. Если будет сражение, я кинусь в бой и порублю на куски неприятелей. А ты будешь моим собратом в сражении, как Патрокл у Ахилла.

– А ты убьешь за меня Гектора?

– А у тебя хватит ума не наряжаться в мои доспехи?

Ноги становились длиннее с каждым летом, и К. не был уверен в твердости обещаний.

– Джонс и есть Гектор, – заключил М. и подивился своей прозорливости. – Он заразил тебя пятном, мой милый Патрокл. Давай завтра залезем на крышу и обстреляем его из рогатки?

Клайва так захватило предложенное, что он почти радовался мифическому пятну:

– Да, да! Убей его и спаси мою честь.