В. Строгальщиков: Слой 3

– Ваше мнение: ехать мне на рельсы или нет?

– Не ехать, – сказал Кротов.

– Ехать, и непременно, – сказал Лузгин.

– Вот спасибочки, – вздохнул Слесаренко. – Давайте высказывайтесь. – «Хороши советники», – подумал он и снова посмотрел на сигареты. – Ваши доводы, Сергей Витальевич.

Ни мэр, ни городская администрация в целом не имеют никакого отношения к факту невыплаты зарплаты рабочим нефтяной компании. Но если вы появитесь там, вам придется четко обозначить свою позицию, с кем вы с рабочими или с руководством компании, которое четвертый месяц не платит людям денег. А вам нельзя делать ни того, ни другого.

– Ну, я не «профсоюзник», – недовольно бросил Слесаренко. – У меня есть позиция по этому вопросу, и я не побоюсь ее высказать публично.

– И чего вы добьетесь?

– Просто скажу правду. Скажу, что думаю...

– Извините, Виктор Александрович, – Кротов поднял ладонь, будто притормаживая собеседника. – Мне ваша позиция известна: забастовка законна, требования рабочих законны, но перекрытие железной дороги незаконно, а потому... Эта ваша «правда» не устроит никого. Люди с рельсов все равно не уйдут. Эти песни насчет «законно-незаконно» они уже сутками слышат, а вы лично как мэр в глазах народа много потеряете.

– Так что же мне, вместе с ними на рельсы садиться?

– Ни в коем случае. Оставайтесь здесь и занимайтесь своими делами. Если от пикетчиков прибудет депутация, примите ее и тогда действительно скажите все, что думаете. Но здесь, и не по своей инициативе. На рельсы же следует ехать только с готовым решением, а его у нас нет и быть не может.

– Понятно, – сказал Слесаренко. – Теперь вы, Владимир Васильевич.

Лузгин растер окурок в пепельнице и сбоку, наклонив голову, посмотрел на Виктора Александровича.

– Вы у нас мэр, не так ли?

– Исполняющий обязанности.

– Ежели исполняете, значит, мэр. Нефтяная компания «Севернефтегаз» расположена в городе. Это так. Работники компании – ваши избиратели, горожане. Так? За все, что происходит в городе, вы несете перед людьми персональную ответственность. Так?

– К чему эти банальности? – недовольно поморщился Виктор Александрович. – Что вы конкретно предлагаете?

– Я предлагаю использовать ситуацию в активном режиме. Вы не можете сидеть здесь и делать вид, будто ничего не происходит.

– Позвольте! – Теперь уже Слесаренко поднял ладонь и как бы прикрылся ею от Лузгина. – Я тут без дела не сижу, я тут делами занимаюсь с утра до ночи! В том числе и долгами «Нефтегаза», к вашему сведению.

– Да не горячитесь вы, Виктор Саныч, – примирительно усмехнулся Лузгин. – Я ведь рисую вам позицию с точки зрения пикетчиков на рельсах. Вас позвали – вы не явились. Значит, вам нечего сказать и не делаете вы ни хрена. Если бы делали – приехали и доложили. А докладывать особо нечего. Да, работа есть, но результата нет.

– Ну, здрасьте, – вмешался Кротов. – Сам же говорит, что ехать надо, и непременно. Так с чем же ехать и зачем?

– Если нет результата, а у нас его нет, – чуть ли не по слогам произнес Лузгин, – тогда людям следует показать работу.

– Не понял, – сказал Слесаренко. – Какую работу и как показать?

– Все очень просто.

– У тебя все очень просто, – буркнул Кротов.

– Спасибо за комплимент. – Лузгин изобразил подобие поклона. – Вот вы сейчас, Виктор Александрович, устроите здесь вселенский сбор-разбор...

Слесаренко глянул на часы: две минуты до «планерки». «Будет ли Вайнберг? – подумал он. – И почему до сих пор нет полковника?».

– Так вот, Виктор Саныч. Там у пикетчиков походный стол сколочен из досок – длиннющий, метров десять, поболее этого будет. Давайте-ка мы все наши разборки туда перенесем. А народ пусть посмотрит и послушает...

– Но это же театр какой-то!..

– Правильно, театр.

– Мне это не нравится, – твердо сказал Виктор Александрович и еще раз глянул на часы.

– Вам понравится, – не меняя тональности, произнес Лузгин. – И еще как понравится. Вы меня дослушайте, пожалуйста.

– Время, – показал глазами Слесаренко.

Ничего, подождут. Объясняю подробно: вы просто переносите туда, под насыпь, свое рабочее место. И ничего не меняете в своем рабочем распорядке! Ни-че-го! Вот как у вас намечено в расписании, так все и должно идти. Но там, на глазах у людей, и до тех пор, пока они не освободят дорогу.

– Не убедили, – Слесаренко разочарованно покачал головой. – Игры какие-то, несерьезно.

– Минуточку, – попросил Кротов. – Здесь что-то есть, есть...