Анна Эрде - Дом на улице Гоголя

— Юрчик, ты голова! Это возможно?

— Иногда письма теряются, ничего особо криминального. Тем более оно давнишнее, вполне могло куда-нибудь завалиться. Только имей в виду, что все письма фиксируются в специальных журналах, которые хранятся у секретаря. Там и адреса и фамилии указаны, так что, если начнут искать прицельно, разыщут твоего чудака. Я могу журнал так переложить, что и на месте будет, и никто кроме Ники, секретаря, не найдёт. А она с дачи только утром понедельника приезжает.

— Тогда у нас ещё почти сутки форы, это здорово. Только, знаешь, тот, кто представился следователем, сумеет тебя растрясти. Нет, я не про утюг на животе, — поторопился он объяснить навстречу встревоженному взгляду Юрчика, — но там, похоже, опытные психологи работают, до правды сумеют докопаться безо всякого полиграфа.

— Сначала нужно меня найти, а это даже им не по мозгам. Дома сегодня не появлюсь — я, что, обязан помнить про всякую чушь, которую мне впаривают наутро после пьянки?

— Спасибо, Юрчик, я знал, что ты хороший мужик.

С лица журналиста слетела маска весельчака-циника, мгновенно растворились тысячи его ухмылочек, совсем ещё мальчишка с благодарной и застенчивой улыбкой взглянул на Германа и почти бегом поспешил в редакцию.

Сергей, сидя в чужой машине, начал терять терпение:

— Я могу получить хоть какие-то разъяснения, Герасим? Тебе угрожают? Ты от кого-то прячешься?

— Первым делом нужно отвезти моих пацанов в безопасное место. Есть у тебя такое на примете?

— Детей надо прятать?! Дожили! Ты же знаешь, есть у меня ключи от дачи в Никольском — это где мы с Наташей встречаемся. Хозяева в загранкомандировке, будут нескоро. Про Наташу никто кроме вас с Юлей не знает, дачу я тоже не афишировал. Так что место там, я думаю, безопасное, к тому же вполне комфортное. Денег что ли ты кому-то должен? Сколько?

— А ты сможешь побыть там с детьми, например, до завтрашнего вечера?

Герман никогда раньше не отличался манерой вести беседу, в которой игнорировал вопросы собеседника, но Сергея, кажется, уже ничего не удивляло:

— Легко и с удовольствием. Я сейчас вольная птица, своему времени хозяин. Мы с твоими пацанятами порыбачим, за грибами сходим. Мои-то ещё на Украине — соскучился — так хоть с твоими пообщаюсь.

«Какой же я гад, — подумал Герман, — ведь мог вместо своих детей Серёгиных подставить. Про то, что его семьи сейчас нет в городе, и не вспомнил, а Серёга, небось, думает, что я учёл это обстоятельство. Нет, пора мозги включать».

— А ты куда? — спросил надёжный друг Серёга.

— Я буду Юлю разыскивать, — под упрёками совести, не выдержав прямого взгляда Серёги, Герман стал смотреть в окно.

— Юлю? А она хочет, чтобы её разыскивали?

— Погоди, Серёга. Сейчас мне нужно встретиться с человеком, который даст наводку, где её искать. Ты на своей машине забирай детей у моих стариков и подруливай к Дому Архитектора, там место тихое. Пересечёмся, потом решим, что дальше делать. Только вот что: ты к самому дому родителей не подъезжай, остановись в Гжельском переулке. В подъезде есть окно, оно выходит на противоположную сторону от входной двери, вот через него — и туда и обратно, с мальчишками. Детей только не пугай, устрой им из этого что-то вроде игры. Да, родителям скажи, что у меня телефон не работает — на всякий случай.

Про крайний случай Герман сказал, чтобы не касаться до поры тревожной темы «что будет после того, как он найдет Юлю и отвезет её в Никольское».

Сергей, глядя на друга с выражением насмешливого сомнения, сказал:

— Прямо кино про шпионов. Слушай, Герасим, а ты ничего не накручиваешь?

— Вот послушай, а потом сам решай, накручиваю я или нет.

— Так ты считаешь, что вычислил принцип, по которому Прошкин отбирает себе подопытных, — заговорил Сергей после того, как его друг коротко пересказал события последних дней. — И ты думаешь, что дело в особенностях взаимоотношений физического и биологического времени у определённой категории людей?

Герман, по-прежнему глядя в окно, молча кивнул.

— То есть, проблема не в том, что Юля догадалась о чём-то лишнем, как думает твой Горшков, а в том, что она сама подошла на роль подопытного кролика?

Герман перевёл, наконец, взгляд на Сергея и глухо сказал:

— Они её мучили. И собирались мучить, долго мучить, пока она не потеряла бы память.

Сергей вдруг заметил, как осунулось и пожелтело лицо друга.

— А сейчас она для них опасный свидетель — Юля журналист, у неё есть имя, репутация, связи, она может доставить много хлопот. — Нашёл в себе силы произнести Герман.