Анна Эрде - Дом на улице Гоголя

Ошеломив Наташиного деда пассажем о Батурлине, она нажала на рычаг телефона и взглянула на часы — прошло всего пять минут. Звонить больше было некому, но разговаривать хоть с кем-то было единственным спасением от неостановимой карусели в мозгу, и она сказала себе: «В конце концов, у меня есть родители. Зачем-то же они даются человеку. Может быть, как раз затем, чтобы в критическую минуту почувствовать и отвести опасность, нависшую над их чадом».

И Юля набрала номер матери.

— Здравствуй, мама.

— Что у тебя с голосом, Юлия, дорогая?

— Простыла немного. Послушай, мама, у меня к тебе есть вопрос. Тебе он может показаться странным, но, пожалуйста, ответь — мне это сейчас очень нужно. Зачем вы после первого класса забрали меня у бабушки? — Юлия сама удивилась вопросу — только что она понятия не имела, о чём будет говорить с матерью. — Я хорошо помню, как она уговаривала вас с отцом оставить меня в деревне до окончания начальной школы. И я тоже очень хотела остаться.

Юлия говорила сейчас об одном из тех воспоминаний, которые застряли у неё в мозгу после общения с профессором Прошкиным.

— Действительно, странный вопрос. Мы, как ответственные родители, хотели дать тебе приличное образование, устроили в престижную школу. Разве это не понятно?

— Да, но в начальной школе престиж не важен.

— Не пойму я что-то — ты хотела учиться с дурно воспитанными деревенскими детьми?

— Мне хотелось тепла, и бабушка мне его давала.

— Бабушка сильно болела, её следовало освободить от лишних хлопот. Она ведь умерла совсем скоро после того, как мы тебя забрали. Ты ведь не хотела бы, чтобы это случилось при тебе? Мы облегчили ей жизнь, и нас же за это осудили. На поминках неграмотные деревенские старухи причитали, что она за внучку вся исстрадалась. Будто мы тебя не к себе в городскую квартиру забрали, а в приют отдали.

«Бедная бабушка!», — с тоской подумала Юлия, а в телефонную трубку сказала:

— Я неверно сформулировала вопрос. Не зачем, а почему вы меня забрали? В вашем доме я стала чем-то вроде маленького домашнего приведения. Иногда отец садился в кресло, не замечая в нём меня — в буквальном смысле в упор дочку не видел.

— Ты решила довести меня до гипертонического криза?! Ты же знаешь, мне нельзя волноваться — моё давление...

— Поволнуйся сейчас за меня, мама. Мне очень плохо. Обеспокойся жизнью своей единственной дочери.

— Ты ведь знаешь, Юлия, я всегда готова придти тебе на помощь, но твое сегодняшнее поведение...

— Так приди на помощь! Ответь: почему вы меня забрали?

Удивительно, но мать не скатилась в истерику, а стала отвечать:

— Если ты так настаиваешь, пожалуйста, хотя я не уверена, что тебе понравится ответ. У бабушки развился старческий маразм. Всё пыталась нас чему-то учить. Совсем уже, видимо, не понимала, кто — она и кто — мы. Окончательно нас добило то, что она, оказывается, даже твоё имя неправильно произносила, Улей тебя называла. Уля! Гадость какая!

Конечно же, Юля сразу вспомнила, как её называла бабушка — Улей, Ульяной.

— Спасибо, мама, ты мне очень помогла. Пока!

— Погоди прощаться, дорогая. Теперь выслушай меня: в следующий раз, когда надумаешь мне звонить, сначала приведи себя хотя бы в относительно уравновешенное состояние. Сейчас ты находишься в таком возбуждении, что меня через телефонную трубку будто током бьёт.

— Ты права, сейчас твоя дочь не в лучшей форме. И что это означает для тебя, мама?

— Я уже высказалась по этому поводу: никогда не звони мне в таком взбаламученном состоянии. Ты должна бережней относиться к своей не слишком молодой и не слишком здоровой матери.

— Я поняла, мама. Извини.

Юля взглянула на часы — время будто остановилось.

— Алло! — отозвался в трубке приятный баритон.

— Привет, папа! Только не спрашивай меня про мой голос. У меня мало времени, надо кое-что у тебя срочно выяснить...

— Как удачно ты позвонила, Юленька! Я не знал, что ты уже вернулась, а то бы сам позвонил. Должен тебе сказать, что в твоей последней статье — на «афганскую тему» — тебе внезапно изменил вкус. Хочу предостеречь, дабы это не стало тенденцией. Сентиментальная, бабья интонация, надрыв — откуда все это?

— О статье потом, ладно? У меня сейчас к тебе есть несколько неожиданный вопрос. Это мне нужно... для теста. Знаешь, сейчас это модно — разнообразные психологические тесты. Сформулируй краткий ответ на вопрос: как ты ко мне относишься?

— Я тебя очень ценю и уважаю, — легко включился отец, — ты оправдала все мои родительские надежды. Я горжусь тем, что являюсь отцом Юлии Логиновой.