Майкл Чабон - Лунный свет

– Я бы все равно привез вам инсулин, – сказал он фрау Херцог и Мартину. – Даже если бы он ничего не сказал.

Он уже надел каску и натягивал правую перчатку, когда услышал дробный топот по грязи, и обернулся, ожидая увидеть собаку. Это был Мартин, в грубых шерстяных штанах и латаном свитере. Мальчик поднял к деду некрасивое лицо. У него были слезящиеся глаза, опухшие до двух голубых щелок.

– У него есть закопанное сокровище, – сказал Мартин.

– Очень интересно.

Дед натянул левую перчатку. Взялся за руль, повернул ручку газа, завел мотор. Чтобы поскорее раздобыть инсулин, надо вернуться в Нордхаузен до темноты.

Мальчик продолжал что-то говорить, силясь перекричать треск мотоцикла. Дед выключил мотор:

– Что?

– …из-за высокого блондина.

– Высокого блондина.

– Он пришел с двумя людьми и велел им закопать сокровище. А герр Штольцман сказал, может, есть пещера, куда его можно спрятать.

Штольцман не захотел говорить про спрятанное в пещере сокровище. Когда дед с Мартином вернулись в хлев, помешав ссоре Штольцмана и фрау Херцог, тот попытался убедить деда, фрау Херцог и самого Мартина, что мальчик болтает глупости и вообще умственно неполноценный.

– Но я слышал, как вы говорили с высоким блондином, – сказал Мартин. – Он велел вам спрятать все в пещере и закопать.

Фрау Херцог подошла к ближайшему стойлу, взяла вилы и вонзила их Штольцману в ляжку. Три или четыре зубца вошли в мясо. Она выдернула их, дыры на комбинезоне ее покойного мужа расцвели алым. Штольцман схватился за ногу и рухнул.

– Ты не умственно неполноценный, Мартин, – сказала она.

– Знаю, – ответил Мартин.

На кухне дед перевязал раны Штольцмана. Нашел бутылку яблочного шнапса, налил Штольцману стакан, тот выпил залпом. Дед налил ему второй.

– Нет никаких сокровищ, – сказал Штольцман. – Только бумаги. Километры. Тонны бумаг. На двадцать шкафов. Вся документация по программе Фау-два. Все чертежи, все отчеты. Перед самой эвакуацией на юг он попросил меня и двух коллег спрятать эти документы. Я помог их погрузить, потом коллега нашел заброшенную соляную штольню, их отвезли туда. Вход взорвали динамитом, чтобы его засыпало.

– СС об этом знало?

– Нет, конечно. Фон Браун хотел иметь предмет для торга. Думаю, Соединенные Штаты Америки очень хотят наложить лапу на эти документы.

– Думаю, вы правы, – ответил дед.

Он достал карту, чтобы Штольцман показал расположение соляной штольни, но тот не участвовал в захоронении документов и мог сказать лишь примерно «где-то около Бляйхероде».

Дед вышел во двор и закурил. Ему предстояло сделать выбор. Разведчик из Третьей бронетанковой сказал ему, что после войны Нордхаузен, вместе с куском Германии, передадут русским. Советская армия уже движется сюда. Если он поедет искать фон Брауна, как требуют сердце и жажда мести, то документы – фактически рецепт Фау-2 – почти наверняка достанутся русским. Если остаться и добывать спрятанные документы, фон Браун избежит ареста, попадет к русским или сдастся союзникам, но в любом случае это произойдет без участия деда, и тот никак не сможет получить желанный предлог. Если фон Браун сдастся союзникам до того, как дед разыщет документы, немец сможет диктовать условия капитуляции и, возможно, полностью избежит наказания, а если Советская армия опередит деда на пути к соляной шахте, документы, возможно, и вовсе будут утрачены. Он не мог доложить о словах Штольцмана и уехать на поиски фон Брауна: его спросят, куда он собрался. А услышав ответ, велят оставаться в окрестностях Бляйхероде или отправят за фон Брауном в составе команды. Дед не хотел искать Брауна с командой.

Докурив, он вернулся в дом. Штольцман отрубился в спальне. Мартин и овчарка ели сосиски из банки. Фрау Херцог вгляделась деду в лицо и поняла что-то такое, что заставило ее достать бутылку яблочного шнапса. Она налила в стакан на два пальца и протянула деду. Шнапс обжег горло и прочистил мозги.

– Что вы будете делать? – спросила она.

– Исполнять свой долг, – сказал дед и добавил по-английски: – Черти бы его драли.

Второго мая 1945 года высоко над перевалом Адольфа Гитлера в австрийском Тироле Вернер фон Браун собрал ближайших соратников на солнечной террасе отеля «Ингебург». Гитлер покончил с собой. Война, насколько они знали, была проиграна. До падения Берлина оставались считаные дни. Увы, пришло время сдаваться. Передовые части Шестой армии США были уже под горой с австрийской стороны, Советская армия – в нескольких милях к востоку и быстро приближалась. Если не принять решение прямо сейчас, фон Браун и его спутники – в том числе его младший брат Магнус, генерал Вальтер Дорнбергер, бывший комендант испытательного ракетного полигона на Пенемюнде, а также Гуцель и Тессман, которым Штольцман помогал прятать документацию «Миттельверка», – утрачивали свободу действий. Странная свобода – выбирать между одним и другим пленом, но лучше, чем отдаться на милость случая. Фон Браун уже давно внушал спутникам, что Америка будет лучше для его талантов, чем Советский Союз. Решение было принято. На следующий день Магнуса, немного знавшего английский, отправили на велосипеде сообщить американцам радостную новость.