Гурам Сванидзе - Сборник рассказов

Уже в автомобиле я подогревал себя ещё одним впечатлением – её тело было упруго, как молодое деревцо.

В следующее посещение меня ждало ещё более необычное событие.

В тот день в манеже было довольно пустынно. Только в дальнем углу зала прыжками в длину занималась детвора. Её почти не было слышно. Я никуда не спешил, но обошёл тренажёры быстро. Очки были на месте. Вопреки обыкновению, сел на маты, прислонившись спиной к шведской стенке. Непривычная тишина в большом пространстве и спёртые запахи дурманили. Меня потянуло ко сну. Но, стряхнув с себя дрёму, я ещё раз глянул в пространство манежа, привстал, когда вдруг увидел тонкую полоску солнечного луча. Она исходила от глухой, по идее, стены и вдруг прерывалась. В одиноко зависшем лучике бесновался хаос пылинок. Я подставил ладонь, и на её сердцевине запечатлелся солнечный зайчик. По его неправильной форме можно было предположить, что свет проникал сквозь рваную прореху в стене. Эта была незаметная дыра между перекладинами шведской стенки. Я глянул в неё и оторопел. За стенкой находилась женская раздевалка. В мощных потоках солнечного света, валивших сквозь высоко расположенные окна, стояла моя вчерашняя знакомая. Она было только что из душевой, одна и обнажённая. Я отпрянул от глазка в страхе, что меня застукают за пакостным занятием.

До этого случая я ходил в манеж три раза в неделю, заранее планируя свой распорядок дня. Появилось искушение поломать график и явиться в манеж прямо на следующий день. Но я не стал этого делать, хотя, прибыв по расписанию в следующий раз, войти в зал не удосужился.

У здания манежа было много абрикосовых деревьев. Стоял конец июня, самое время собирать урожай. Золотисто-румяные плоды сами осыпались. Наиболее переспевшие разбивались вдребезги об асфальт. Пока я вылезал из автомобиля, несколько плодов упало на его крышу и капот. Одно дерево подальше от входа в манеж трясли основательно, с яростными приступами после каждого перерыва. Крона надрывно шумела, абрикосы барабанили по асфальту. Среди густой листвы я рассмотрел ту девушку. Она, как всегда, была в поношенном зелёном спортивном костюме. Когда я приблизился к дереву, она крикнула:

– Не подходите близко! Вы перетопчете весь урожай! (…)

Я нагнулся и подобрал несколько абрикосин. Среди них были зеленоватые, крепкие, как камешки, плоды.

– Мне кажется, что это дерево не стоит трясти. Опадают неспелые плоды.

– Вы правы, и так много натрясла!

Она ловко свесилась с толстой боковой ветки и повисла на ней, как на турнике.

– Вам помочь? – спросил я и сделал движение в её сторону, но она (как мне показалось) поспешила спрыгнуть на асфальт.

Я опустился на корточки и стал помогать ей подбирать абрикосы. Девушка укладывала их в синее пластмассовое ведро. Часть плодов закатилась в траву на обочине тротуара. Я начал шарить и выуживать их из спутанной несвежей травы. Ни один из них не был побит.

– Я боюсь ходить по траве, – сказала она, – вчера там ребята увидели змею.

– Зато урожай здесь целее.

– Я готовлю из абрикосов разные напитки. Морс, например.

– А сердцевина у косточек этого абрикоса съедобная? – спросил я.

– Даже очень! Я заправляю ею плов. А по вечерам, когда смотрю телевизор, кушаю сердцевину вместо семечек. Говорят, помогает от болезней сердца.

– У меня предубеждение к абрикосовым косточкам. Однажды в детстве я объелся ими и у меня воспалился аппендикс.

– Бедненький! – сказала она, но немного неуверенно. Ей показалось, что она уже фамильярничает.

Мне попался крупный плод, величиной с персик, покрытый бордовыми пятнами, пупырышками и пушком. По тому, какой тугой была кожура, чувствовалось, что он до предела налит соком. Мелькнула шаловливая мысль разделить плод и предложить попробовать ей прямо с моей руки. Но я не решился и бросил абрикос в ведро.

– Я давно наблюдаю за вами, – сказала она.

– Почему? – спросил я, заинтригованный.

– У вас такое шикарное авто, пижаму меняете часто, ботасы у вас фирменные. Всё фирменное. И одеколон тоже. Такой интеллигентный! Трудно не заметить.

Я встал, отряхнулся и глянул на часы. Времени на тренировку не оставалось.

– Вы уходите? – спросила она. – Спасибо за помощь!

Она поднялась с корточек. Я приблизился к ней. Золотая цепочка обвивала её шею и струилась вниз под майку. Я невольно притронулся пальцем к цепочке, где-то у ключицы. Девушка внутренне вспыхнула, замлела. «Нимфа-абрикос», – подумал я.