Елена Иваницкая - Делай, что хочешь

Мы с Доном оглядываемся вместе. Юджина скорчилась в углу возле изголовья постели. Обнимает колени руками, голова на простыне. На виске расплывается синяк. С виска на щеку текут капли крови. Как слезы. Марта на коленях рядом. Распускает ей косу. Вдруг мне словно что-то вонзается в череп… и тут же Марта сжимает губы и выдергивает из-под рыжих волос окровавленную шпильку, проколовшую кожу. Нина роется в саквояже с красным крестом. Шуршит бумага, звенят пузырьки. Юджина приподнимает голову и открывает глаза. Губами говорит: «Не надо. Не страшно. Кто там?» Я повторяю за ней. Нина подходит к окну, всплескивает руками: «Там отец Зоры! И наш начальник безопасности. И трое наших десятников. И еще один человек. Неужели прокурор?»

Сверху видно, как снаружи распахивается дверь дома. Выходит Старый Медведь, зовет нас: спускайтесь! Капитан слетает с седла, отбрасывает хлыст, быстро обнимает Старого Медведя, но словно и его отбрасывает с дороги. Юджина говорит губами: идите, идите, идите, со мной ничего, я потом приду. Нина бежит вниз. Мы медлим. Дон собирает оружие. У него лицо дрожит. Марта смотрит на меня. Я говорю: «Иди».

Я не хочу идти туда. Останавливаюсь на лестнице. Возвращаюсь. Подхожу к Юджине. Говорю какую-то глупость: «Ты мой Вильгельм Телль. Кошка рыжая. Не умирай» У нее губы шевелятся, глаза закрыты: не надо, иди, я приду, я не умираю. Дотрагиваюсь до красной капли на щеке. Разворачиваюсь и бегу вниз. Марта стоит на площадке. Спускаемся вместе. Там что-то произошло. Хотя нетрудно догадаться: капитан ударил раненого Зору. Он же говорил, что в нем сидит зверь. Герти заслоняет Зору и плачет. Санди всхлипывает и бубнит: правильно, заслужил! Капитан тигриным броском оказывается рядом. Хлопает меня по плечу, как будто отпихивает. Сдергивает Марту со ступеньки, вжимает ее в себя, целует так, будто рвет зубами. Она вскрикивает: нет! Он зажимает ей рот, измеряет меня взглядом. Поднимает ее, как тигр добычу. Уносит в комнату, захлопывает дверь и задвигает засов. Герти ахает, мечется, умоляет: откройте, откройте… Бросается к окну: папа, папа! Убегает…

На чугунных ногах подхожу к двери. За ней полная тишина. Ни движения, ни вздоха. А чего бы я ждал? Нелепо задвигаю наружный засов. Отодвигаю. Собираюсь с силами. Говорю: «Стефан, отоприте, так нельзя». У меня гнусный, гнусавый, насморочный, разбитый, дребезжащий голос. Раньше не замечалось. Жду неизвестно чего. Тишина. Повторяю: «Капитан, отоприте».

Зора с трудом приподнимается, хватаясь за живот, и дико смотрит на меня. Санди пятится на кухню. За дверью негромко, но внятно капитан говорит: «Слышишь?» Отвечаю: «Да, отоприте». Но он не со мной говорит… Там шаги и какой-то короткий звон, словно разбилось стекло. У меня все слова вымело из памяти. Тупо повторяю: отоприте.

Молчание. Что-то стучит и катится. Ноги выносят меня с веранды. Вздрагиваю от выстрела. Сажусь на ступеньку. Это добили лошадь. Нет, не лошадь – серого мула. Они перестреляли наших лошадей. Андрес сидит на земле. Нина перевязывает ему голову. Можно подойти и врезать ему сапогом в живот, как врезал капитан Зоре. Или посоветовать застрелиться. Или спросить: кто ты такой?..

Тихо. Ветер улетел. Необъятная крона дуба-великана словно накрыта золотым диском. Солнце выкатилось. Подходит Старый Медведь и с ним двое. Один мрачно и тяжело обходит меня и поднимается в дом. Это, наверное, отец Зоры. Второй говорит: я заместитель окружного прокурора. Старый Медведь молча стоит надо мной. Закрываю глаза и не слушаю, что еще говорит заместитель. А Юджина так и сидит там, наверху, обхватив руками колени. Ей больно. И мне больно. Непонятно где. Везде.

Старый Медведь спрашивает: «Что же теперь…?» Ответить «не знаю» подловато, но ничего другого не приходит на язык. Молча встаю, пошатываюсь и опять сажусь. Старый Медведь поднимает меня, поддерживает, ведет.

Когда возвращаемся, то дверь в комнату Марты распахнута, в соседней комнате на постели лежит Зора, над ним папаша и прокурор. Капитан говорит с Доном. Вдруг нервно или победительно смеется. Смолкает и резко оборачивается к нам: «Простите. Ничего смешного. Разговор долгий, а если коротко, то дело не кончено. Будет следствие и, надеюсь, суд. Ордер на арест отменяется. Вы дадите подписку о невыезде. Но кончено другое». Он кладет мне тигриную лапу на плечо, но смотрит на Старого Медведя. «Она со мной. И сейчас поедет в город со мной. Ко мне и навсегда. Вот так, отец». Он тоже кладет мне руку на плечо. Медвежья лапа и тигриная. «Нет, – говорит Старый Медведь. – Ты решаешь не один. И не врасплох. Нет»