Наталья Горская - Власть нулей. Том 1

– Что же мы хотим? – встрял Глеб Гермогенович. – Они так воспитаны. Им такая империя в наследство досталась от прежних вождей, и они её за пару лет не изменят. И самих себя они тоже не изменят. Ещё вчера у нас народ дерьмом считался. Да-да, и не фантазируй, что при Советах тебя кто-то несказанно уважал. Кто лет двадцать тому назад заикнулся бы о том, что наши хрущёвки не соответствуют нормам жизни? Да боже сохрани! Рабочего и колхозника «уважали» только потому, что на них система труда держалась, потому что государству был нужен продукт этого труда. А сейчас какой «труд» кроме официанток и гувернанток для господ? Система труда полностью уничтожена, уровень занятости откатился в восемнадцатый век, когда господа проказничали с прислугой, сейчас уже фильмы и книги о современных их проказах штампуют. Говорят, даже в Пакистане врач или инженер гарантировано не останутся без работы по профессии , а у нас обладатели настоящих советских дипломов никому не нужны. Им говорят: дома сидите, детишек растите, питайтесь с огородов. Это же всё не случайно. Потому что детских садов нет, школы закрываются, рабочих мест не хватает. Вот пропаганда и придумывает новые виды «занятости», но кто будет обеспечивать государство продукцией? Впечатление, что государству это и не нужно! Но государство ли это тогда? Вчера вооружались до зубов против империализма, а сейчас где он, этот империализм? Теперь мы перед ним лебезим и заигрываем. Мозги-то всё те же остались, как у рабов, так и у их владельцев. Вчера человек был маленьким винтиком, а теперь наступил новый век, когда цивилизованные страны интересы каждого своего гражданина ставят превыше всего. Ну, и мы туда же.

– А как же? Когда это было, чтобы мы в хвосте за цивилизацией не плелись?

– И нашим чинушам теперь надо уважать «это быдло», но нелегко так резко перестроиться, а может быть, и невозможно. Это глубокое презрение к людям ещё недавно для власть имущих считалось хорошим тоном, а теперь его надо скрывать. Конечно, кто-то натянул на брезгливую харю елейную улыбочку или озабоченность благополучием народа на мудром челе, но другие никак не расстанутся с прежним презрением. А сделать для людей что-то нужное и полезное, так глубоко их презирая, нельзя. Нельзя! Невозможно. Им надо запретить что-то делать для народа, потому что они могут только хуже сделать. Им-то это надо, потому что они боятся, что иностранцы денег не дадут на строительство «новой и свободной России». Но их отношение к людям вряд ли изменится. Как в Америке было время, когда негров людьми не считали, было даже раздельное обучение для детей с разным цветом кожи. Сейчас это кажется ненормальным, психопатией какой-то отдаёт, но совсем недавно считалось нормальным и правильным. Так природа распорядилась: кто-то светлый, кто-то тёмный, один блондин, другой брюнет, у меня вот глаза карие, у тебя – серые, у неё синие, у кого-то зелёные или голубые. Все разные: тощие и толстые, высокие и маленькие. Кто-то родился маленьким и слабым, а вырос дубина дубиной. Я в молодости шатеном был, а сейчас седой совсем, кто-то лысым стал. Как на основе этого можно определять права людей? Сейчас это кажется ужасным идиотизмом, но недавно в супердержаве США это было нормой. Сколько эта «норма» человеческих жизней искалечила? Её сейчас назовут глупостью, а тогда всё было ой как серьёзно. Вот как всё резко меняется в мире, да тем более на рубеже веков. Но у большинства мышление прежним остаётся. Теперь в США само слово «негр» запрещено, но расисты всё равно остались. И у нас до сих пор такие деятели есть, которые совершенно искренне считают, раз народ-дурак жил когда-то в землянках, то и сейчас должен там жить и размножаться. Потому что ничего другого не остаётся в темноте да тесноте. И ничего с этими дубовыми лбами не сделаешь: смотрят они на нас, как на негров, и всё тут.

– Но власть, как и все прочие изобретения человечества, эволюционирует, видоизменяется, – заявила сидящая на подоконнике и болтающая ногами Маринка. – Если раньше правитель мог идти по головам своего народа, приносить его в жертву своим целям, бить своих подданных по зубам, то теперь это всё не к лицу власти. Теперь власть ведёт культурные диалоги даже со своими противниками, старается не оскорбить словом даже мятежников. Это Александр Македонский или Пётр Первый великими были в своих эпохах. А сейчас у кого бы язык повернулся назвать их великими, если бы они в наши дни проводили свою кровавую политику, не щадя никого на своём пути вплоть до друзей и близких?